«Откровения о…» Книга 2. Милаха - стр. 54
Мужчина протянул руку:
– Каримов Рахмат Рифатович. Но для вас – просто Рахмат.
И мне не осталось ничего, кроме как тоже протянуть ему руку.
– Люда.
– Мм-м! – восхитился он. – Людмила – значит Милая Людям! Тот случай, когда имя говорит за себя! Позволите? – подставил локоть, и мне снова не осталось ничего, кроме как позволить. В неловком молчании мы неспешно подошли к фуршетному столику.
– А ваше имя что значит? – такая глупая, почти детская попытка поддержать беседу.
Но мужчина ответил с заинтересованной готовностью:
– Рахмат – значит милосердие. Так звали моего деда и деда его деда. И когда у меня появится внук, его туже будут звать Рахмат. Такая в нашем роду традиция.
– Здо́рово…
– Может, шампанского? – и он, не давая опомниться, сунул мне в руку фужер. – За знакомство, Людмила!
Чокнулись. Рахмат смотрел на меня всё так же неотрывно, и уже, даже, я бы сказала, нагло.
– А я ведь довольно долго наблюдаю за вами, Милая Людям. Каюсь, не заметил, когда вы пришли, но потом – просто не смог отвести глаз! Богиня, клянусь Аллахом!
Приятно? Нет. Навязчиво до неловкости. Я всё так же бросала вороватые взгляды по сторонам, но Дениса не видела.
– Позвольте узнать, вы здесь одна или со спутником?
– Да! – наверное, слишком поспешно ответила я, выдавая свою нервозность. Смутилась. – В смысле, конечно со спутником.
– И? – спросил он, удивлённо оглянувшись. – Кто счастливец?
И что отвечать? И можно ли отвечать? И вообще – можно ли с кем-то разговаривать, выпивать? Как это скажется на эмм… авторитете Дениса? На всякий случай я так и не притронулась к шампанскому, просто крутила тонкую ножку фужера в пальцах и рассматривала, как вверх по стеночкам ползут ленивые пузырьки. Кажется, Рахмат Рифатович, истолковал это по-своему. Улыбнулся, положил руку мне на запястье:
– Не грустите. Я буду счастлив, если вы позволите мне ухаживать за вами сегодня…
– Рахмат… Рифатович, здравствуйте! – Отчество было произнесено с таким демонстративным нажимом, что прозвучало скорее как фамильярный стёб. – Я даже не сомневалась, что найду вас рядом с самым ценным экспонатом этой выставки!
– Экспонат? Скорее – произведение искусства! – он вежливо рассмеялся и убрал руку с моего запястья. – Оленька, а ведь я уже начал скучать, так давно мы не виделись! Ты совсем перестала заходить в гости.
Боярская натянуто рассмеялась:
– О, это всегда успеется! А пока, как говорится, лучше уж вы к нам! И Людочке тоже, знаете, рано ещё… К вам.
Он поддержал её шутку небрежной улыбкой:
– Ну что ж, разве я смею принуждать? Моё дело маленькое: достойно встретить, когда всё же соберётесь. Позвольте откланяться… – послал мне липкий взгляд и затерялся среди гостей.