Откровение. Любовь, изменившая нас… - стр. 6

Странно, некоторые желания сбываются. Мои сбывались всегда. Поняв это, я стала с опаской желать. Наверно, баба Тая опять оказалась права. Может быть, я ведьма?

Через пять дней после этого урока, мою любимую учительницу увёз чёрный ворон. Для всех Эльза Францевна стала шпионкой, но не для меня.

Началась охота на врагов народа.

Репрессии начались в Беларуси задолго до тридцать седьмого года. После Польско—Советской войны по Рижскому договору нашу страну разделили. Западная часть отошла Польше, а восточная часть РСФСР. Поляки могли потребовать и восточную. Только почему-то мечтатели о возрождении Речи Посполитой не забрали бывшие земли. Даже не знаю, кому больше повезло: жителям западной Беларуси или нам? Хотя, тем тоже было не сладко. Быть под пятой горделивого ляха, то ещё сомнительное удовольствие.

Репрессии и коллективизация вплотную коснулась западных соотечественников только после войны. Мы же ощутили ежовую рукавицу военного коммунизма сполна. Сначала ОГПУ и НКВД гонялись за поляками в их усадьбах. Когда шляхтичей поубавилось, принялись за зажиточных крестьян, дав им обидное прозвище – кулаки. Будто они в своих руках держат весь хлеб и не хотят делиться.

В двадцать восьмом году начался «хлебный кризис». Закупочные цены на зерно искусственно занизили. Выращивая с таким трудом стратегически важный продукт, крестьяне не хотели задёшево его отдавать. Правительство не придумало ничего умнее, как забирать силой зерно. Комиссары вычищали амбары и погреба так, что и мышам не оставалось. Такая политика спровоцировала более пятисот выступлений и это только в моей стране. Несогласных с изъятием хлеба жестоко уничтожали.

Раскулачивание внесло непоправимый урон независимому жителю деревни, а коллективизация окончательно добила. Жестокие меры дали городам долгожданный хлеб, уничтожив некоторую часть работящего населения бывшей Российской Империи. Итог: тысячи сосланных и расстрелянных. Отнимая последний хлеб у селянина, новая система обрекла его на голодную смерть. Сотни людей заплатили жизнью за ударные темпы индустриализации. А тут ещё машина репрессий набирала обороты, кромсая все больше и больше человеческих судеб.

Представители всех здравомыслящих профессий, не согласных с политикой молодой страны, подлежали чистке. Учителя, врачи, учёные, литераторы – арестовывались сотнями. Их ссылали. Расстреливали. Высосанные из пальца обвинения сыпались на их головы, как из рога изобилия. В начале тридцатых годов процессы были показательными. Якобы раскрывались целые шпионские сети: «Союз освобождения Беларуси», кулацкая организация «Пуховичского района» и это не все громкие разоблачения врагов народа.