Откровение. Любовь, изменившая нас… - стр. 17

Свадьба закончилась за полночь. Жениха с невестой в их дом отвёз дядя Фрол. Единственный трезвый человек. Сосед страдал язвой желудка и не пил. Милица утащила молоденького шофёра Пичугина к себе. Подполковник хоть и был выпивший, но твёрдой походкой побрёл к сенненской гостинице. Уходя, он мне улыбнулся, а я демонстративно отвернулась. Повторюсь, мне не было стыдно. Я просто не хотела, чтобы кто-нибудь заметил, как румянец покрывает мои щёки. Остальные гости разбрелись, кто был в состоянии, по домам. Ну, а кто нет, завалились спать прямо у нас на полу.

Вот так и закончилась свадьба моей сестры. Этот день изменил не только жизнь Ани, но и мою. Пичугина я встречу за год до войны. И эти три с половиной года изменят меня до неузнаваемости. Нет, я останусь всё той же милой девушкой. Роковые перемены произойдут в моей душе. В моём отношении к мужчинам. Во мне больше не будет скромности, смущения и детской наивности.

Лето пролетело, как всегда, незаметно. Меня взяли на место Ани в райисполком. Сестру заставил Гришка уйти с работы. Хотел, чтобы жена всегда была дома и встречала горячим ужином любимого мужа. Только вот любимым его не назовёшь.

Аня ревела в три ручья и жаловалась матери после свадьбы:

– Не могу. Мне противно!

– Терпи! Стерпится – слюбится, – вот что посоветовала ей мама.

Гришка хороший зять. Всегда поможет тёще, что та не попросит. Мама и слышать не хотела, как Гришка поколачивает дочь.

– Сама виновата! Уступчивой надо быть, – говорила ни разу не битая мамочка.

Синяков на лице у сестры не было. Только отметины на теле от пальцев страстного мужа. Для Гришки жена была собственностью. Он одаривал Аню дорогими подарками, требуя, чтобы она непременно их носила. Жена – это ещё и витрина любящего мужа. Пусть все видят, какой он хороший, заботливый муж. Как сильно он ценит свою Анечку. Только Анечке все подарки хотелось сжечь в печке. Сжечь так, чтобы и пепла от них не осталось. Вот как сильно она его ненавидела, что готова была отыграться на бездушных вещах.

Поняв, что мать не на её стороне, Аня и вовсе перестала к нам заходить. Если приходила, то крайне редко и только по делу. А я, напротив, бегала к сестре каждый день. В будни после работы. В выходные с утра и до самого вечера сидела у неё. Я наивно полагала, что при мне Гришка не посмеет поднять руку на сестру. Он и не бил её. Пока я была с ними он не бил Аню. А вот что было, когда я уходила? Ну, не могла же я ночевать у молодых. Крепкие бревенчатые стены, высокий забор хорошо прятали трагедию молодой семьи от вездесущего взора общественности. И только я знала, что скрывает Гришкина любовь напоказ. Анне завидовали, считая её самой счастливой. Такой заботливый и щедрый муж. И никто даже не догадывался, в какой золотой клетке живёт молодая жена Коршунова. Аня перестала смеяться и улыбка уже не трогала её постоянно сжатых губ. По крайней мере, до одного случая.