Отходняк после ящика водки - стр. 14
Канал не нужен. Но когда-то, в 20-х и первой половине 30-х годов, он был нужен позарез. Нескончаемым потоком текли из Ленинграда эшелоны заключенных на Соловки. Казалось, Сталин вознамерился посадить всю Россию. Шли и шли этапы. Туда, в Белое море, в холод, в страх, в бессмысленную смерть. Везти эти этапы железной дорогой до Архангельска было накладно, вот и решили: а мы их баржами, сначала по Неве, потом по Ладоге, дальше – Свирь, Онега, соединим канальчиком ряд небольших озер, построим шлюзы и дороемся до берега моря, а там до Соловков рукой подать.
Сталинские оптимизаторы реализовали этот проект шутя. Подумаешь, триста тысяч жмуриков. Говно вопрос. Особенно когда речь идет о «врагах народа». Максим Горький умилялся, слюни пускал: какая грандиозная стройка!
Но потом передумали. А чё, мол, зэки на Соловках в носу ковыряются? Пусть вон в Сибири лес валят да на шахтах работают. И закрыли Соловки. И Беломорканал стал не нужен.
Но какие-то свои тысячи людей он перевез. Например, Дмитрия Сергеевича Лихачева. Решил и я проехать из Санкт-Петербурга на Соловки.
Нет, это был не мемориальный маршрут памяти жертв сталинских репрессий. Я посетил и Валаамский монастырь, и Старую Ладогу, и милые туристические Мандроги, и Александро-Свирский монастырь. Конечно же, Кижи – куда без них. Ну и Соловецкий монастырь – цель моего путешествия.
В этих заметках не будет обличения большевистских мерзостей. Не будет и элегических стенаний об ушедшей (а в действительности никогда и не существовавшей) посконно-домотканой старой Руси. Это просто набор мыслей, вызванный окружавшим меня в тот момент видеорядом; ассоциаций, которые пришли в голову от услышанного; ощущений, связанных с какими-то воспоминаниями. А может, и просто – студеная вода, запах леса, дуновение прохладного северного ветерка или вкус свежего ладожского горячего копчения сига.
Из питерского яхт-клуба наша яхта отчалила в полночь и пошла вниз по течению Невы в Балтику. Обогнув Крестовский остров и повернув против часовой стрелки, мы вошли в Малую Неву. Справа лежал Васильевский остров. Лодка пошла против течения вверх по Неве из Балтики в Ладогу. Феерия! Белые ночи, горящие огни дворцов и соборов, разведенные мосты… Вся тысячи раз описанная питерская романтика предстала перед нами. Насладившись досыта этими видами и пройдя Большеохтинский (имени Петра Великого – еще один садист) мост, мы отправились в каюты – спать.
Лежа в постели и мерно покачиваясь на мелкой невской волне, я, усыпляемый тихим рокотом двигателя, подумал: вот это и есть то самое начало пути «из варяг в греки». Отсюда, через невское устье, вплывали в Среднерусскую равнину ее будущие властители – Аскольд, Рюрик, Олег. С ними – не больше двух-трех сотен воинов. Дружина-ватага. Бандиты-братва. Длинные лодки с прямыми разноцветными парусами и на веслах, украшенные на носу мордой дракона. Тускло блестит на солнце оружие – топоры, мечи, тяжелые булавы. Пахнет соленой рыбой и потом. Чайки кричат. Прячась в зарослях, с берега смотрят пугливые чухонцы. Тусклое солнце светит сквозь серые облака. Русь начинается… С этой мыслью я и уснул.