Отель «Виктория» - стр. 12

Я прошла на кухню: кроме газовой плиты, там располагался небольшой круглый стол, укрытый цветастой клеенкой и грубо сколоченный табурет голубого цвета. В правом углу притаился маленький холодильник с оторванной ручкой. На нем был наклеен плакат Вероники Кастро. Здесь на окне висели короткие голубые занавески с большими белыми ромашками. На подоконнике стоял одинокий кактус, который давно не поливали. Деревянный пол украшал овальный коврик бардового цвета. Несмотря на скудность интерьера, кухня показалась мне наиболее симпатичной, по сравнению с комнатой, ванной и коридором.

Что же, у меня было не то положение, чтобы я могла позволить себе пренебрегать подвернувшейся возможностью, и я решила остаться здесь, к величайшей радости квартирной хозяйки. Подсчитав в уме свои расходы на квартиру, я поняла, что у меня останутся кое-какие сбережения и, учитывая тот факт, что я еще не приступала к поискам работы, это было очень уместным в моем случае.

Когда хозяйка ушла, я, сняв с себя мокрую одежду, переоделась в сухие вещи, извлеченные из чемодана, и заварила себе чай на кухне. Благо, кое-какая посуда здесь имелась. Пока чай настаивался, я сделала себе на скорую руку бутерброд с колбасой и полила водой одинокий полузасохший кактус, к которому успела проникнуться сочувствием и симпатией. После чаепития я, прихватив из ванной комнаты ведро с водой и несколько тряпок, принялась с особым рвением за уборку, ведь уют, это то, что мы сами создаем вокруг себя, несмотря на любые обстоятельства. Вытерев пыль с немногочисленной старой мебели, я помыла окно в комнате и на кухне, затем выдраила полы. После этого я повесила белоснежную гардину в комнате, которую я предусмотрительно захватила из дому. На подоконнике я расставила несколько небольших статуэток в виде кошек, тоже прихваченных из дома. Разложив аккуратными стопками свои вещи в шкафу, я простелила постельное белье на кровать. На покосившийся стул с тремя ножками, примостила свою старую игрушку, служившую мне талисманом – упитанного плюшевого кота рыжего цвета, которого мне подарила мать, когда мне исполнился годик. Со мной этот кот путешествовал повсюду, куда бы меня ни забросило, вот уже двадцать лет.

К обеду уборка была завершена и я, повалившись на кровать, заснула мертвецким сном до самого вечера.

* * *

Когда через месяц ко мне наведалась мать (на тот момент я уже устроилась работать горничной в «Ольвию»), она, в первую очередь, начала выпытывать у меня, обвыклась ли я в этом городе, не хочу ли обратно? Она знала, что я не привыкла жаловаться, но я успокоила ее, сказав, что меня все устраивает, и я не лукавила ей. Я действительно полюбила этот город, еще с тех самых пор, как приехала сюда поступать в университет. Не каждый большой город удостаивался любви провинциального приезжего, начинающего в нем новую жизнь. Ведь город, первым делом, проверяет чужака на закалку характера, шепча ему на ухо: «Ты не родился здесь, не бегал, будучи подростком, босиком по моим мостовым, набережным и аллеям. Ты не знал, что тревожит и радует меня, какие испытания выпали на мою долю – так изволь же сначала сдать мне все жизненные экзамены, прежде чем я пойму, что ты достоин жить на моей священной земле. И если ты полюбишь меня, вопреки неудачам и невзгодам, я приму тебя и согрею своим теплом, пусть и не сразу!».