Отель «Нью-Гэмпшир» - стр. 86
– Уф! Мать твою, ну и сука!
И опять послышался знакомый звук удара, хлопок плоти о плоть, и я услышал, как Фрэнни сказала:
– Хорошо! Хорошо! Сволочь!
– Ленни и Честер пойдут с нами, чтобы помочь тебе показать мне то место, Фрэнни, – сказал Чиппер Доув. – Договорились?
– Да обосрись, ты, – сказала Фрэнни. – Крысиная жопа, – сказала она, а я опять услышал хлопок плоти о плоть, и Фрэнни сказала: – Ладно! Ладно!
На моей спине сидел Гарольд Своллоу. Если бы меня всего не опутывала сеть, я бы мог потягаться с ним, но я был скован в движениях.
– Мы вернемся за тобой, Гарольд, – сказал Чиппер Доув.
– Подожди здесь, – сказал Честер Пуласки.
– Твоя очередь от тебя не уйдет, Гарольд, – сказал Ленни Метц, и они все рассмеялись.
– Мне не нужна очередь, – сказал Гарольд Своллоу. – Мне неприятности ни к чему, – сказал он.
Но они уже ушли, Фрэнни время от времени ругалась, но все дальше и дальше от меня.
– А у тебя так и так будут большие неприятности, Гарольд, – сказал я. – Ты знаешь, что они собираются с ней сделать.
– И знать не хочу, – сказал он. – Ни в какие неприятности я не собираюсь вляпываться. Я пришел в эту сраную школу, чтобы уйти от неприятностей.
– Ну, ты уже вляпался в неприятности, Гарольд, – сказал я. – Они собираются изнасиловать ее, Гарольд.
– Случается, – сказал Гарольд Своллоу. – Только не со мной.
Я несколько раз дернулся под сеткой, но ему было очень просто удержать меня.
– Драться я тоже не люблю, – добавил он.
– Они думают, что ты чокнутый черномазый, – сказал я ему. – Вот что они о тебе думают. Именно поэтому они с ней, Гарольд, а ты здесь. Но это не играет роли, – сказал я. – Тебя ждут те же самые неприятности.
– У них никаких неприятностей не будет, – сказал Гарольд. – Никто никогда ничего не скажет.
– Фрэнни расскажет, – сказал я.
Я почувствовал, как мое лицо прижалось к сладкой воздушной кукурузе, втиснулось во влажную землю. Вот и очередной Хеллоуин, который я запомню, это уж без вопросов, и я почувствовал себя таким же маленьким и слабым, как всегда в этот день – в каждый Хеллоуин, напуганный большими, всегда большими ребятами, запихивающими мою голову в пакет с гостинцами, пока в ушах не оставался только шелест целлофана, а потом вокруг моей головы лопался пакет.
– Как они выглядели? – всегда спрашивал нас отец.
Но каждый год они выглядели как призраки, гориллы, скелеты – бывало, конечно, и хуже. Это была ночь переодеваний, и никто никогда ни за что не отвечал. Никто не ответил и за те три фунта холодных мокрых макарон, которые кто-то высыпал на нас с Фрэнни, закричав: