Отель «Манифик» - стр. 20
Хлопнула входная дверь. Я обернулась и задела рукавом ветку апельсинового дерева, растущего прямо из пола. Его извилистые корни оказались до того мощными, что поломали мраморную плиту. На ветвях висели блестящие, точно вощеные, листья и апельсины – на вид удивительно гладкие. Не совладав с любопытством, я притронулась к одному. Плод покачнулся.
– Не трогай, – сказал Кор. Он опустил Зосю, потом взглянул на мою шею, на приглашение Безье, и на его лице проступила гримаса ужаса.
– Что такое?
– Ты старишься.
Я подняла руку и не поверила своим глазам. Кожа у меня сморщилась и обвисла. Под ней просвечивали костяшки. Я провела пальцами по ключицам и вздрогнула – кожа, еще недавно такая упругая, обвисла и здесь. На запястьях проступили коричневые пигментные пятнышки, какие бывают у стариков. А следом они почернели и начали гнить, источая зловоние и какую-то мерзкую жижу. Когда из-под кожи вылезла упитанная личинка, к моему горлу подкатила тошнота.
Я не старилась. Я разлагалась, точно гнилая рыба под летним солнцем.
– Жани, что с тобой? – Зося бросилась ко мне.
– Стой! – слабым голосом крикнула я. Обвисшая кожа задрожала. Еще несколько минут – и я буду трупом.
Не успела я и глазом моргнуть, как Кор бросился куда-то в другой конец фойе. В боку вспыхнула боль. Я покачнулась и врезалась в апельсиновое дерево. Один из плодов оторвался от ветки, упал на пол и разлетелся на осколки. Несмотря на свое состояние, я нахмурилась. Обычно фрукты так не разбиваются.
Еще одна вспышка боли – и я упала на колени. Через секунду вернулся Кор с бумагой в руках. Он принес контракт.
– Сделай что-нибудь, – простонала я.
Зося жалобно захныкала.
Кор положил контракт передо мной и поставил рядом большой пузырек алых чернил. Ловко взмахнул ножом, проколол мне палец, выжал немного крови в чернила, а в это время с площади послышался бой часов, возвещавших жителям города, что наступила полночь.
К восьмому удару я наконец дописала свое полное имя. Перед десятым Кор, пролистав у самого входа какую-то толстую книгу, достал свой ключ и вонзил его в дверной замок. Потом прижался к лакированной двери лбом и замер – только стройные, мускулистые плечи поднимались и опадали, пока звучал одиннадцатый удар.
На свои руки я не смотрела. Страшно было увидеть, что от них осталось. Просто сидела как зачарованная и ждала, пока часы пробьют в двенадцатый раз. Но так и не дождалась.
Парень опустился на корточки, не сводя с меня глаз. Я успела уловить на его губах тень улыбки, прежде чем голова опустилась на скрещенные руки.
– Добро пожаловать обратно.