Отец жениха. Порочная связь - стр. 36
– Можно?
Милен заглянула в приоткрытую дверь. Мистер Бушеми полусидел в подушках и читал, смешно напялив на кончик носа маленькие прямоугольные очки.
– Я неважно себя чувствую, Тереза сказала? – неуверенно спросил он и, отложив книгу на прикроватную тумбочку, незаметно стянул с носа очки.
– Да, сказала. Я принесла вам чай с медом.
Она прошла в комнату и поставила поднос на тумбочку рядом с книгой.
– Надеюсь, я не помешала? Вы работали?
– Нет, просто пытаюсь убить скуку.
– Получается? – поинтересовалась Милен.
– Ну, худо-бедно… Если вы не торопитесь или, как Тереза, не боитесь подхватить что-нибудь смертельное, можете составить мне компанию, – предложил он.
– С удовольствием.
Милен решила воспользоваться возможностью и, придвинув небольшое кресло ближе к кровати, села.
– Что вы читали? – тут же спросила она, пытаясь побороть неловкость.
Мила вытянула шею, чтобы рассмотреть обложку книги.
– М-м-м, Бодлер, «Цветы зла».
– Читали? – поинтересовался он.
– «О, Боже! Дай мне сил глядеть без омерзенья на сердца моего и плоти наготу», – процитировала она по памяти.
– Прекрасно. Сейчас мало кто может похвастаться знанием Бодлера. Он так же, как сердце, нынче не в моде, – улыбнулся Жан.
– Вечные истины всегда в моде. Просто сейчас все меньше людей хотят над ними задумываться.
– Как вам кажется, о чем он говорит в том отрывке, что вы так блестяще процитировали.
– Думаю, речь идет о принятии себя. О том, что ни при каких обстоятельствах нельзя предавать самого себя.
Милен почувствовала неловкость за свой слишком серьезный тон. Но судя по тому, как Жано внимательно слушал, для него это была не просто вежливая беседа, его действительно интересовал ее ответ.
– Почему не выбор правильного пути?
– Что вы имеете в виду под понятием «правильный»? – Мила откинулась на спинку кресла, позволяя ему увлечь себя в рассуждения.
– Разве не этого мы просим у Бога, говоря: «Не введи нас во искушение»? Смиряя мысли, мы смиряем плоть. Разве не так?
Его взгляд стал напряженным, словно он силился предугадать, что она ему ответит.
«Смиряем плоть», – она задумалась.
– Я все же позволю себе не согласиться с вами, доктор. В этой строке есть фраза, если вдуматься в ее смысл, отрывок зазвучит по-другому.
Он вопросительно приподнял брови.
– «Дай мне сил». Смирение без осознания невозможно. Лишь поняв и приняв себя, можно говорить о смирении.
– А вы принимаете себя, Милен?
– Да, – чуть помедлив, ответила она. – Думаю, да. Я знаю, кто я. Это не вызывает внутри меня разлада. Каждый человек уникален. У каждого из нас свои вкусы, пристрастия, свои понятия о добре и зле. Когда мы перестаем требовать от мира совершенства, начинаем прощать несовершенства себе.