Отец в подарок - стр. 24
С грустным стоном я зарылась лицом в ладони. Снежка есть Снежка… Она секреты держать за зубами никогда не умела. Да и вообще, помалкивать — не ее конек.
— Евгения! — ударив ладонью по столу, он указал мне пальцем на выход. — Ребенка няне, а ты за мной. Бегом!
Посмотрев на подругу с осуждением, негодующе помотала голой. Снежка так и не поняла, чего Островский взбесился. Ведь от чистого сердца помочь пыталась и даже чуть от обиды не расплакалась.
Поцеловав Анечку, как в последний раз, я последовала за лже-мужем. И когда мы остались наедине, чуть со страху не умерла. Впервые видела Островского настолько взбешенным. От него буквально искры летели, и пар шел из ушей.
— Значит так, — отчеканил он от зубов строго, — на нашей встрече с Робом и Ксенией я скажу, что вы с ребенком отправляетесь жить в Мексику. Мол, там климат лучше и все такое.
Прижимая ладони к груди, я смотрела на то, как мужчина измеряет шагами малую гостиную.
— Это значит, что наш договор разорван? — от неожиданности слезы выступили на глазах. Неужели глупость Снежки разрушила все планы?!
— Не совсем. Ты все еще будешь моей женой, пока я не заключу договор. Станешь приезжать по требованию. Фото слать, если понадобится. И все в таком духе, — нервно растирая руками бороду, Островский свел брови на переносице и смотрел куда-то сквозь зеркало. — Но жить ты тут больше не будешь. Это понятно?
Звучало это, как пощечина. Я отшатнулась, попятилась к двери.
— Простите, если обидела, — затараторила, неосознанно переходя на «вы». — Да и Снежку простите. Поймите, если я свою семью не помню совсем, то Снежку сдали в детский дом в осознанном возрасте. Около десяти лет. Отец умер, мама нашла нового мужа, и тому падчерица была не нужна. Сейчас, уже взрослая, она пытается всем помочь, чтобы быть нужной. Да, порой нелепо. Но главное искренне!
Островский бросил на меня странный взгляд… Не вязался он с образом гневного начальника. Черные глаза оказались наполнены сочувствием и тоской.
— Женя, дело не в тебе, Снежке и тем более Анечке, — с тяжелым вздохом произнес он, падая в рабочее кресло и начиная неосознанно теребить все предметы, попадающиеся под руку. — Дело в… другом.
— Скажите! — воодушевленно воскликнула, шагнув на встречу со всей решимостью. — Я все исправлю!
Пробежавшись по мне изучающим взглядом, Островский усмехнулся краешками губ:
— Нет, тут ты помочь не сможешь.
— Очень жаль, — опустив голову, неожиданно для себя я поняла, что совсем не хочу расставаться с мужчиной. И дело было не в деньгах. Просто впервые за много лет я неожиданно почувствовала, что дома. Глупо, согласна. А еще наивно.