Отец подруги одержим мной - стр. 24
В детстве брат много болел, и мама тряслась над ним, да и мне пришлось быстро повзрослеть, чтобы ухаживать за ним. Всё с самого детства было для него, вот он и вырос таким оболтусом.
– Да… – мама сорвалась и заплакала, я разозлилась. Каждый раз брат что-нибудь натворит, а страдает из-за этого мама.
– Что на этот раз? – раздраженно спросила я.
Мама шмыгала и пыталась взять себя в руки.
– Он попал в больницу…. – Мама с трудом говорила, казалось, она снова вот-вот расплачется. – На этот раз всё серьезно.
– Что с ним?
– Его кто-то избил. Сильно избил, а он ничего не рассказывает. У меня больше нет сил, он сутки провалялся без сознания, сотрясение, переломаны ребра, все лицо… – мама замолчала.
– Мам, мама, успокойся, – я хотела поддержать маму, но я сама была не в том состоянии. Внутри все сжалось, мне хотелось обнять маму и подождать пока брат поправится, чтобы наподдавать ему как следует. – Я приеду! Сегодня же приеду.
– Да не нужно, не переживай, мы справимся. Брат не твоя забота.
– Он, может, и не моя забота, а вот ты моя забота! – настояла я. – Решено, я посмотрю ближайшую электричку и приеду. Ты не волнуйся, мы вместе со всем разберемся!
– Хорошо, милая, – голос мамы звучал устало, наверняка она всю ночь просидела возле кровати Льва и не сомкнула глаз.
– Мама, отдохни пока, мы завтра во всём разберемся.
– Хорошо, только мне завтра на сутки, я что-нибудь приготовлю для тебя и лягу, – пообещала мама.
– Я уже не маленькая, найду, что поесть! Ложись и отдыхай, тем более тебе завтра на сутки!
– Хорошо, – согласилась она, и я отключилась.
От злости на брата хотелось швырнуть телефон об стену. Прибить бы Льва, сколько можно всем нервы мотать, но все же я начала переживать за него. Во что он на этот раз вляпался?
Меня всю немного потряхивало, мысли метались от одного к другому. Я быстро переоделась, вещи были раскиданы на кресле из-за моих вчерашних ночных поисков, я поскидывала их обратно в сумку и, схватив ее и костыли, стала тихонько спускаться вниз. Нога болела значительно меньше, чем вчера, но все же наступать на нее было всё еще не особо приятно. Поэтому по лестнице я могла передвигаться только на костылях, которые мне и вправду были немного маловаты.
Осторожно, ступенька за ступенькой, я почти всё преодолела. Только когда я уже подошла к финишной прямой, и мне оставалось всего несколько ступенек, я услышала голос Владислава Александровича и замерла. Он с кем-то разговаривал по телефону и до меня едва доносились обрывки слов, но это точно был его голос. Я тут же испытала какую-то неловкость, после вчерашнего, когда он стоял и смотрел на меня словно маньяк отец Алины меня стал пугать куда больше. Встречаться с ним я не хотела, и как только послышались его шаги, тут же поскакала обратно наверх.