Отец (не) моего ребенка - стр. 13
В тот же день пришла СМС-ка от Барковского: “Завтра за тобой заедет Стас. Собирай вещи”.
От волнения я чуть телефон не разбила. Негнущимися пальцами написала ему, что не могу так внезапно! Мне нужно отвести дочку к бабушке!
На что получила лаконичный ответ: “Стас отвезет. Будь готова к восьми”
Восьми утра? Восьми вечера? Этот мужчина вообще умеет говорить на человеческом языке? Или ему деньги не только совесть, но и мозги заменили?!
Стас позвонил ровно в восемь утра. Еще час я бестолково бегала по квартире, собирая Настюшкины вещи. У меня дрожали ноги и все валилось из рук. А теперь мы сидим в машине, и я поминутно одергиваю четырехлетнюю дочь, чтобы она не долбила ногами в спинку сиденья.
Через три часа въезжаем в село. Останавливаемся возле небольшого белого домика. Его строил мой дед. А сейчас там живет моя мама.
Моя мама еще не старая женщина. Вполне моложавая. Всю жизнь проработала на ферме зоотехником, а вышла на пенсию и занялась огородом. Отказалась перебираться в город, хоть мы с Сережей много раз упрашивали ее.
— Ну как я все это брошу?! — восклицала она всякий раз, едва заходил разговор о переезде. — И вам разве плохо, что я здесь живу? Всегда в гости приехать можете! Чай не дальний свет — двести километров. Зато огурчики свои, помидорки. А клубника какая! Вы в своем городе “пластмассовую” покупаете за дурные деньги, а тут все свое, все натуральное. И детишкам лучше всего расти на природе!
— Бабушка! Бабушка! — кричит Настя, завидев ее на крыльце. — Баба Нина!
— Ах ты мое золотце! — мама спешит нам навстречу.
Настя первой выбирается из машины, прыгает бабушке на руки:
— Ба-а-а! Я к тебе жить приехала! Сама! Как взрослая!
Я же смотрю на них с чувством вины.
— Мам, — говорю, — я тебе скину на карту Настюшкину пенсию, как придет.
— Ой, не выдумывай, — она машет рукой, — тебе самой деньги нужны! Ильюшке лишнюю мандарину купишь. А мы тут с голоду не помрем. Соседи недавно кабанчика резали, я у них парного мясца купила. А в погребе столько солений, что можно год в магазин не ходить!
У меня на глазах собираются слезы. Ничего не могу поделать с собой. Обнимаю маму, утыкаюсь носом ей в плечо и всхлипываю:
— Ты у меня самая замечательная мама на свете.
— Тише, деточка, не пугай ребенка.
— Мама! Мама! — Настя дергает меня за рукав. — Ты плачешь?
— Нет, — за меня отвечает бабушка, — то ей просто соринка в глаз попала. Идем-ка в дом, моя крохотулечка.
Они вместе направляются к дому, я же возвращаюсь к машине за вещами. К моему удивлению Стас стоит на улице, прислонившись к капоту. Интересно, как много он слышал?