Отец наших отцов - стр. 43
– Вскрытие сейфов шло как факультатив, – скромно ответила она. – Я стремилась к карьере знатной бандитки, поэтому посещала вечерние курсы вместе с взрослыми. У выпускниц приюта было, знаете ли, два варианта жизненного пути: бандитизм или проституция.
– Что вы имели против проституции? – осведомился Исидор Каценберг.
– Мне слишком близка любовь, чтобы превращать ее в ремесло. К тому же я недурно начинала карьеру взломщицы.
– Почему тогда вы ушли в журналистику?
Исидор сел на диван и утонул в нем своей тушей. Так ему было удобнее слушать рассказ Лукреции.
Журналисткой она стала случайно. Дело было в Камбре, на севере Франции. Она вздумала обчистить квартиру в зажиточном районе, которую сочла пустующей. Она уже складывала в мешок серебряные приборы – серебро проще сбыть, чем картины, – как вдруг в замочной скважине завозились ключом. Она выключила фонарик и спряталась за занавеской. Но это не помогло: пришедший, увидев беспорядок в гостиной, стал искать виновника и быстро нашел воровку.
Это был крепкий мужчина, настоящий буфет на ножках. Юная Лукреция быстро убедилась, что при всех своих талантах мастера «интернат-квондо» не сможет его одолеть. Тогда она решила его разжалобить.
Миниатюрность была ей на руку. Она испробовала на колоссе свой коронный номер: сыграла бедную маленькую сиротку, брошенную родителями и обреченную на нищету. Последовал рассказ о чудовищных условиях жизни в церковных сиротских домах. В ход пошли все мифы: монахини, предпочитающие телесные наказания, принуждение к лесбийским связям…
Разговор затянулся на всю ночь. Хозяин квартиры оказался главным редактором провинциального ежедневного издания. Он не держал на грабительницу зла, наоборот, хвалил ее за смелость, находчивость и изворотливость – качества, которых, по его мнению, часто недоставало журналистской братии. Он жаловался, что в редакциях остались одни исполнители, работающие от сих до сих, пригревшиеся в кабинетах и ленящиеся заниматься расследованиями. С приходом нового поколения ситуация грозила усугубиться. Стажеры неизменно попадали в редакции «по блату» и грозили превратиться в таких же пресыщенных лентяев, как их старшие коллеги.
Неудивительно, что отвага и предприимчивость Лукреции Немрод привели его восторг. Последовало предложение постажироваться в его газете в Камбре.
Поначалу ей доставались одни «раздавленные собаки». Потом она перешла к репортажам об избрании «Мисс Мокрая Футболка» и о конкурсах на самую большую тыкву, дальше – к еще более серьезным темам: забастовкам и несчастным случаям в шахтах. По прошествии года, сочтя, что его протеже освоила ремесло и достойна профессионального роста, главный редактор посоветовал ей не терять время в провинции и попытать счастья в Париже. Он порекомендовал ее своему однокурснику по Школе журналистики Фрэнку Готье, заведующему научной рубрикой в «Геттёр Модерн».