Отец наших отцов - стр. 12
Взревев клапанами, она обгоняет надоевший грузовик, потом резко виляет право, подрезая его, показывает водителю средний палец и уносится вперед.
В коляске мотоцикла чего только нет: веревки, шпагаты, одеяла, матрасные пружины, карнизы, куски картона, дребезжащий на виражах железный лом. Может показаться, что она везет неведомо куда бытовой или строительный мусор.
На бензобаке красуется Ганди, курящий «косяк». На номерном знаке приписка: «В аду не хватило места, я вернулась сюда».
На парижской кольцевой «периферик» она до отказа надавила на газ и врубила на полную мощь колонки, разразившиеся варварскими звуками, чем-то первобытным – творением снова вошедшей в моду рок-группы AC/DC под названием «Гром». Закинув в рот жевательную резинку, она зачавкала в ритме барабанов. На развязке Порт-де-Лила она свернула в сторону от Парижа.
Дорога привела ее туда, где как будто проживал Исидор Каценберг. Но по записанному в ее блокноте адресу простирался пустырь. Она выключила музыку и зажигание, осмотрелась при помощи бинокля – реликта Первой мировой войны, и сообразила, в чем дело. Жилищем Исидора Каценберга был никакой не замок, а водокачка[1]. Огромное бетонное сооружение смахивало формой на песочные часы: конус острием вверх внизу, опрокинутый конус вверху.
Глядясь в зеркальце на руле, она накрасила губы темной помадой. Рефлекс, привычка. Она знала, что при первом контакте красота дает десятиминутный выигрыш. Довольная собой, она запрыгнула на сиденье и покатила по полю.
Чем внимательнее она разглядывала водокачку, тем лучше понимала, каким хитрым планом было здесь обосноваться. Водокачки, неотъемлемая часть пейзажа, давно не привлекают внимания. Никому не пришло бы в голову, что в них можно жить.
Она слезла с мотоцикла и зашагала, приминая сорняки и огибая кусты чертополоха и ржавые холодильники. Здесь же гнили брошенные автомобили – прибежище несметных полчищ крыс.
Исидор Каценберг не имел телефона, поэтому девушке пришлось нагрянуть к нему без предупреждения. Водокачка выглядела заброшенной. Внизу вся она была густо заклеена политическими плакатами и рекламой клубов интернет-знакомств. Все это превратилось в толстый разноцветный слой высотой чуть ниже двух человеческих ростов: расклейщик не ленился забираться напарнику на плечи. Нанесенные из баллончиков граффити свидетельствовали об упорстве подростковых банд, стремившихся пометить свою территорию.
Обогнув водокачку, Лукреция Немрод набрела на проеденную ржавчиной дверцу, тоже отягощенную толстым слоем афиш. Рядом не было ни таблички, ни молоточка, ни звонка – ничего, что указывало бы на то, что внутри кто-то проживает.