Отец моей подруги - стр. 71
- Ну, раз деньги теперь есть, - весело пробормотала я себе под нос, выходя на улицу. - Угощу вас, Виктор Семенович!
Цены в баре, куда послал меня мужчина, были заоблачными, и жаба меня задавила купить там хоть что-то. Зато неподалеку располагался всем известный фастфуд, мой любимый и родной. Где я прикупила нам кофе и всевозможных деликатесов по-студенчески: и ребрышки, и бургеры, и наггетсы… Шведский стол, пять мишленовских звёзд!
Когда я вернулась, Галина уже сидела на рабочем месте и криво покосилась на пакет вкусняшек.
- Ушла? - весело спросила я, делая вид, что не замечаю, как одна едва ли не открещивается от фастфуда, будто там копилось зло всего человечества. А может, ее просто смущал этот божественный аромат?
- Ага-ага… Ушла, - буркнула она, как бы невзначай пряча лицо в сумочке. - Только босс теперь не в духе!
Я весело подмигнула ей, мол, поправим. Открыла дверь, а там он сидит в кромешной темноте. Один. Локти на столе стоят, голова опущена, и ремень рядом лежит.
- А-а-аль? - мягко прошептал он, и тело мое покрылось мурашками по щелчку пальцев.
- Да, Витюш, - отозвалась я, медленно ступая к нему буквально наугад. Лишь бы нос себе не разбить и не обвариться кофе!
- Иди ко мне, голова так разболелась… С ума сойти, - голос его казался непривычно хриплым, мягким. Стало так его жалко, что под ложечкой засосало. Молча поставив несостоявшийся обед на стол, я осторожно отодвинула мужчину и влезла ему на колени. Почему-то показалось, что именно это ему сейчас и нужно – человеческое тепло.
Подумала немного и поцеловала его в щеку. Не знаю, чем это поможет… По крайне мере, мне приятнее стало.
- Хреновый из меня отец, котик, - выдохнул он мне в губы, крепко-накрепко прижимая к себе. - Нельзя мне детей.
Я замерла, как вкопанная. Как бы ни хотела я воспринимать слова Лены за чистую монету, в голове непроизвольно впихнуло одно слово – «аборт».
- Ты не хотел бы еще детей? - мягко спросила я, но голос предательски дрогнул, выдавая истинные эмоции.
Виктор Семенович замер, бросив на меня быстрый взгляд. В полумраке темной комнаты он казался немного растерянным и выведенным из равновесия моим невинным вопросом.
- Котенок, - мягко протянул он мне прямо в губы, поглаживая одной рукой бедро, а другой - щеку. - Тебе слегка за двадцать. И меньшее, что тебе сейчас нужно – ребенок. Поверь.
Я знала, что он говорил про себя. Может, и неосознанно. Потому как Лена появилась на свет именно тогда, когда мужчине было около двадцати.
Мне стоило чувствовать себя равнодушной и, быть может, поблагодарить его за такое трезвое решение и объективный взгляд на вещи, только в груди что-то больно закололо.