Отец моей подруги - стр. 59
— Боже! — вздыхаю дрожащим голосом, когда оказываюсь на руках. — Ты напугал меня…
— А ты меня с ума свела, — выдыхает Давид, и тут же впивается в мои губы.
Не протестую, расслабляюсь, позволяя ему все, что только вздумается. Хочу! Хочу и согласна на все…
Вздрагиваю, когда он усаживает меня обратно на стойку, не переставая целовать. Отдаюсь ему вся, отвечаю на поцелуи, обнимаю, касаюсь, втягиваю его язык в рот и стону от вкуса.
Мы боремся в этом поцелуе, но я сдаюсь на первых минутах боя, потому что не хочу сопротивляться, не хочу и не могу.
Он целует страстно, кусая губы и сжимая руками бедра, рычит в поцелуй и что-то неразборчиво шепчет.
Спускается губами на шею, ключицы, грудь, зацеловывая свои же метки.
— Красиво… — говорит негромко, проводя языком по засосам. — И ты красивая.
И… я ему верю! Верю ему!
Улыбка цветёт на губах от этих слов, внутри разливается счастье. В такого мужчину очень легко влюбиться… И я, кажется, уже на грани.
Подцепляет ткань трусиков, стягивает по ногам и засовывает себе в карман, смущая меня окончательно.
— Это мой трофей, — говорит с усмешкой.
Он полностью одет, на мне только туфли… воздух в помещении раскален до предела, по спине стекает капелька пота, а Давид…
Он тянет меня за ноги к краю стойки, склоняется надо мной и заставляет захлебнуться стоном, когда снова и снова доводит до сумасшествия пальцами и языком.
Он, кажется, везде. Внутри и снаружи, так близко-близко, и я так близко…
— Давид… ещё... Боже!
Царапаю его шею, кричу, не контролируя себя. Стоны один за одним срываются с губ, задыхаюсь, не могу собрать себя по кусочкам. Умираю, кажется…
Давид втягивает в рот клитор, сгибает внутри меня пальцы, задевая какие-то особенные точки, и я взрываюсь, кончая так сильно, что едва ли не отключаюсь.
— Да-а-а… — из глаз текут слезы от сильного оргазма, меня потряхивает как от разряда током, в мыслях пустота, ничего нет вообще!
Только сияющие в полумраке глаза Давида.
— А у тебя все бармены так работают? — не могу удержаться от укола, все ещё задыхаясь от удовольствия.
— Только красивые и молодые девушки, — улыбается. Хмыкаю. Очень милый ответ… — А что, ревнуешь?
— Даже не думала, — вру.
— У меня работают только парни, заинька. Ты — первый и последний бармен, которого я трахаю. Так лучше?
— Определённо, — киваю довольно, и снова втягиваю мужчину в поцелуй. Мягкий, тягучий, повторно сводящий с ума.
Я не собираюсь останавливаться, мне было мало, я так сильно хочу его всего…
Поэтому сама расправляясь с ширинкой, стягиваю штаны вместе с боксерами и обхватываю ладошкой колом стоящий член.