Отец моей подруги - стр. 22

Давид не торопит, хотя я уверена, что он не против ускорить процесс. Он просто стоит и смотрит, а я даже пошевелиться под его взглядом не могу. Что я хотела? Умыться? Да толку от этого нет никакого, тут даже ледяной душ не поможет уже…

Я остаюсь в одиночестве еще всего пару секунд, потому что Давид всё-таки не выдерживает и подходит ко мне, всем телом прижимаясь ко мне со спины.

Я чувствую, как пылает его кожа даже через слои одежды, он горит ничуть не меньше меня.

Что будет дальше? От предвкушения сердце колотится в сумасшедшем ритме. Мне немного страшно, но еще больше волнующе интересно, к чему всё это ведет и чем закончится в итоге.

Я поднимаю глаза и попадаю в плен серых глаз Давида, смотрю на него через зеркало и покрываюсь мурашками. Он выше меня, сильно шире в плечах, рядом с ним на контрасте я и сама себе кажусь какой-то на самом деле маленькой зайкой. От этого понимания с губ срывается нервный смешок.

— Смешно тебе? — рычит он над моей головой хриплым голосом. Очень хриплым… А потом прижимается ко мне еще ближе и я остро чувствую поясницей его возбуждение и твердость. — А мне вот не весело.

— Это нервное, — шепчу в ответ, не отводя взгляда от зеркала.

— Нервничаешь?

— Немного, — говорю правду, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться хоть немного, хотя вряд ли мне поможет сейчас хоть что-нибудь.

— Твое твердое “нет” и я ухожу в ту же секунду, — говорит Давид, намекая, что я на самом деле решаю сильно больше, чем мне может казаться.

Но я не хочу говорить “нет”. В том и дело, что я совсем не хочу, чтобы он уходил… Я не чувствую себя принужденной или использованной, я чувствую себя самой желанной и такой красивой, какой никогда не была.

Поэтому я качаю головой, вызывая этим действием у Давида хриплый смешок.

— Не такая уж зайка и невинная, м? — он наклоняется и кусает меня за шею, заставляя шипеть и выгибаться в его руках. Возбуждение простреливает по позвоночнику, с губ срывается тихий стон, а кровь в венах превращается в настоящую лаву.

Давид не останавливается.

Его губы целуют и покусывают кожу на моей шее, заставляя меня плавиться в сильных руках, а пальцы скользят по моим плечам, спускаясь аккуратными касаниями до самых кистей. Эта нежная ласка совершенно не вяжется с образом Давида, но он дает мне ее, чем подкупает еще сильнее.

В секунду я словно просыпаюсь ото сна, когда на руки льется ледяная вода. Давид соединяет наши пальцы, капая туда мыло для рук… Мы словно танцуем пальцами, сначала размазывая, а затем смывая с них пену. Это, казалось бы, простое действие, возбуждает еще сильнее. Я уже плохо соображаю от того, насколько внутри меня сильный жар.