Отец моего жениха - стр. 17
- А почему не указано, за какое именно правонарушение она привлекалась? - пробегаюсь глазами до конца страницы и вопросительно поднимаю брови, глядя на Володю, нервно поглаживающего свою зеркальную лысину.
- Я говорил, мало времени, Сергей Георгиевич. К завтрашнему дню смогу пробить.
Я никогда не славился терпением, а потому решаю не дожидаться завтрашнего дня и прижать к стене лгунью прямо сегодня за ужином. Посмотрим, какие версии своего задержания она выдаст и как будет изворачиваться, чтобы защитить свою репутацию.
Володя клятвенно обещает предоставить более детальную информацию завтра в обед, после чего я расплачиваюсь и направляю Range Rover к ресторану «Парус», где во время скромного семейного сборища планирую сбить фальшивый нимб с головы лживой рязаночки.
Юля.
Когда Снежана Борисовна, которую я, по ее просьбе, скрипя зубами называю Снежкой, перестает фонтанировать в телефонную трубку навязчивыми предложениями того, как должна проходить наша с Димой свадьба, я откладываю мобильный и плетусь в гардеробную, чтобы подобрать что-то подходящее для семейного ужина. Я сильно волнуюсь. Ведь помимо будущей свекрови, которая, к счастью, настроена ко мне благосклонно, в ресторане будет мистер Олигарх, он же Сергей Бейтманович, он же Блестящий хук справа. У меня до сих пор из головы не идут воспоминания о вчерашнем вечере, когда Молотов-старший вступился за мою поруганную честь, и о том, как он в молчании вез меня домой, не обращая внимания на непрекращающиеся извинения. Я сдуру даже предложила услуги медсестры для его разбитых олигархических костяшек, на что он процедил ледяное «Не надо» и ушел в свою комнату. Грубиян. Просто же помочь хотела.
Надо бы рассказать об этом случае Диме, но я все почему-то никак не могу решиться.
- Малыш, ты не видела мою белую рубашку? - доносится из спальни его рассеянный голос. Через секунду он заходит в гардеробную, одетый в серое спортивное трико, и, обняв, целует мою щеку.
- Вот она, - достаю вешалку, на которой висит белоснежный слим-фит от Армани. - Знала, что ты захочешь ее надеть, и отгладила. А вот в чем пойти мне, ума не приложу.
- Надень то черное от Дольче, которое я тебе подарил, - предлагает Дима.
Я бросаю скептический взгляд на скупой огрызок ткани в чехле, за который Дима вывалил баснословную сумму, и колеблюсь.
- Мне кажется, оно слишком открытое для семейного ужина
- Ты так ни разу его не надела, - произносит он обиженно. - Не нравится?
- Ну ты чего, Дим. Конечно, нравится, - заверяю его и, послав кокетливую улыбку, снимаю итальянское творение с вешалки. Протаскиваю тугой материал вдоль тела, убеждая себя, что делаю это лишь для того, чтобы убедиться в том, что мне следует выбрать что-то попроще во избежание недомолвок со Снежаной, которая сама любит быть в центре внимания.