Отец моего парня - стр. 10

Оу, кажется я понимаю теперь почему меня сложно было узнать с первого взгляда!

На снимке на мне строгий чёрный костюм, а волосы затянуты в тугой хвост. Это мы ходили на тематическую вечеринку, и я переоделась учительницей, а Костя тогда оделся хирургом в кричащем синем халате. Правда, это было, когда мы только начали встречаться.

– Но в жизни ты другая, – лепечет Соня, забрав телефон и положив его на диван, – Ты с нами будешь ужинать?

– Нет, спасибо. Мне домой нужно!

– Мама и папа ждут?

Не могу не улыбаться её непосредственности.

Потрепав по макушке мягкие вьющиеся волосы, качаю головой.

– Мои родители живут в другом городе, здесь я живу в общежитии с подругой.

– Что такое общежитие?

– Я объясню, Сонь. Не будем задерживать Аню, – вмешивается Андрей Сергеевич, отчего я снова перевожу на него взгляд.

От того, как он смотрит на меня, становится как-то не по себе. Странный взгляд, без насмешки. Что это с ним? Куда дел своё невыносимое альтер эго?

– Рада была знакомству, Соня. Твой замок замечательный, – тем не менее возвращаю внимание девочке.

И секунды не прошло, как детское личико снова засияло.

Как мало нужно ребёнку для счастья! Чтобы просто кто-то похвалил его труд.

– Спасибо. Приходи ещё, и с тобой построим.

– Договорились! До свидания, – это я уже адресую отцу Кости.

– До свиданья, Аня!

Отвечает он, слегка сощурившись.

Это же надо. При малышке этот человек может быть вполне адекватным представителем человеческого рода.

Развернувшись, ещё раз улыбаюсь девочке и выхожу из квартиры.

– О, пропажа вернулась, – расплывается в улыбке Ксеня, стоит мне переступить порог наших родных пенатов.

– А то! Соскучились уже, да? – поставив на пол пакет с продуктами, коими я затарилась по пути, разуваюсь и чмокаю подругу в щеку.

– Ещё бы! – горячо обнимается меня Ксенька, – Совсем уже забыла о том, где живёшь!

– Говори за себя, – шипит с кровати наша Змея Калинина, как мы про себя её «ласково» называем.

Вообще, её зовут Женя, но у меня язык не поворачивается называть её этим святым именем. Евгенией звали мою бабулю, и она была мировой! В отличии от этой ползучей рептилии.

– Может, переедешь уже, а? Без тебя места больше! – кривит свою физиономию Калинина, в то время, пока я оцениваю валяющиеся на моей кровати пустые бутылки из-под сладких газированных напитков и пачку начатых чипсов.

– А ты ешь меньше. Того и гляди пространства вокруг станет больше, – цепляю пальцами пачку и бросаю ей на кровать. Туда же под недовольное восклицание отправляются бутылки. – Свою кровать превращай в мусорку, а на моей чтобы я этого всего не видела!