Отец лучшей подруги - стр. 20
Следующим рабочим вариантом было слегка приукрасить правду. Мол, твой отец меня застукал, оборал, Санек меня бросает, на хрен я согласилась вообще с твоей идеей, видеть тебя больше не хочу. Отличный повод добавить «не бери мои игрушки и не писай в мой горшок». Но ведь Ксюша – не из тех, кто признает свою вину. И уж тем более не из тех, кто может смириться с ситуацией. Скорее всего, она просто пойдет скандалить к отцу, а Руслан Сергеевич ни перед чем не остановится, чтобы оградить доченьку от такой коварной меркантильной дряни, как я. А если он возьмет и расскажет Ксюше, как я пыталась его соблазнить? Нет, у меня и в мыслях не было, но ведь это не значит, что Руслан Сергеевич не преподнесет дочери собственную версию событий! И как мне после этого вообще смотреть ей в глаза? А вдруг она потом доложит Саньку? Или вообще на эмоциях растреплет по всему институту?.. Мамочки, даже думать страшно!
Нет, любую версию, в которой так или иначе фигурирует Руслан Сергеевич, я решительно отметаю. Остается либо прицепиться к какой-нибудь мелочи и затеять ссору, либо просто включить игнор, пока Ксюша сама не психанет и не пошлет меня, куда подальше. Не знаю, как мы будем учиться дальше бок о бок, не знаю, как буду готовиться к экзаменам одна, как выдержу скучный бубнеж нашего философа без ее язвительных комментариев в мессенджере. Не знаю, с кем буду пить кофе на переменах. Да и в клубы одной ходить как-то не айс… Ладно. Жила же как-то раньше без вечеринок. Пора возвращаться к обычной жизни девочки-ботана.
С этими мыслями я уныло подгребаю к гардеробу, но не успеваю даже запихнуть шапку в рукав, как ко мне подлетает Ксюша. Так. Лицо – кирпичом, холодное равнодушие…
– Я все знаю! – выстреливает она в лицо вместо приветствия, и я от неожиданности забываю про все свои стратегии. – Саня мне рассказал.
И пока я гадаю, до каких именно подробностей мой бойфренд дошел в своем рассказе, Ксюша торопливо швыряет мою куртку гардеробщице, забирает номерок и тащит меня к кофейным автоматам.
– Капец, облом, конечно, – она выразительно округляет глаза, выбирая на панели большой латте. – Он злится жутко, говорит, самый стремный момент в его жизни…
– Ну да… – неопределенно протягиваю я.
– В общем, сорян, подруга. Нет, реально. Представляю, как вы там перебздели… Не надо было все это. Бесишься, да? – она так виновато заглядывает мне в глаза, что у меня духу не хватает раздуть из этого ссору. На Ксюшу вообще невозможно злиться, она всегда так искренне просит прощения, так убивается, что сразу капитулируешь.