Отец и сын (сборник) - стр. 7
И как важно в такой момент позвонить на родину, услышать голос любимой, узнать последние новости из дома, услышать голоса дорогих сердцу людей – матерей, отцов, малых деточек.
У нас на ледоколе была спутниковая станция «Волна-С».
И несмотря на то, что это недешевое удовольствие – звонить через космос домой – от желающих позвонить у радиста не было отбоя.
Однако радист не может целую вахту давать телефонную связь экипажу. Ему и служебные радиограммы надо отправить в пароходство, принять диспетчерские сообщения от других ледоколов и передать свои, принять прогноз и карту погоды, и сделать иные важные дела.
Бывает так, что с подъемом ледокола в высокие широты спутниковую станцию надо подстраивать, т. к. сигнал спутника слабо охватывает арктическую зону.
Тогда, в ручном режиме, при помощи специальных таблиц, радист занимается «профилактикой», а говоря по-простому, настройкой антенны, стараясь поточнее навести её на спутник, висящий на высоте 35700 километров над экватором Земли.
Однажды после обеда штурман и радист поднимаются на ходовую вахту. Один направляется к себе на капитанский мостик, другой – в радиорубку.
Штурман спрашивает у радиста, можно ли сегодня позвонить в Москву по спутнику?
Тот отвечает: «Нет, сегодня нельзя – спутник на профилактике».
Язвительный штурман, собрав весь свой сарказм, говорит: «А не ты ли ему делаешь “профилактику”?»
Радист разумно отвечает: «Мы не можем изменить траекторию полета спутника или что-то изменить в нём самом. Но мы можем изменить свои представления об орбите спутника, изменяя угол наведения нашей антенны. А когда антенна будет настроена, у нас появится телефонная связь».
Вот уже много-много лет я вспоминаю тот разговор, и уже в который раз, на примерах своей жизни, убеждаюсь, что нет у нас возможности изменить что-то вне самого себя.
Не то что траекторию спутника изменить, а и соседа своего не изменишь, чтобы он, дай Бог ему здоровья, дверью не хлопал по ночам.
Детей своих не изменишь – чтобы они мыли, хотя бы за собой, посуду.
Жену свою не изменишь – чтобы была поласковей.
Ни начальника ты не изменишь, ни подчиненного.
Даже кошку изменить невозможно – чтобы не шкодила.
Всё это пустая трата времени – суета сует и томление духа.
Так уж Господь управил.
И каждый сам стоит перед Господом и каждый сам перед Господом падает.
Да и кто я такой, чтобы «менять» людей? – Пар, выпущенный из чайника на малое время…
Но замечаю, если я что-то начинаю менять в себе, делаюсь добрее и внимательнее к кому-то, пытаюсь услужить, покрыть любовью, – тогда в ответ что-то начинает меняться и в людях.