Отдых с замурчательными осложнениями - стр. 2
Едва Хало уловил намёк на «клетку», ринулся бежать, на ходу меняя цвет. Повезло, что у меня с собой в рюкзаке всегда шампунь для волос – распылила его, и фигурка беглеца проявилась на фоне стены.
Уже скоро мы сидели в уютном заведеньице, оформленном под старину, с яркими голографическими цветами на стенах, и смаковали взрывающиеся во рту сладкие кубики, запивая солоноватым коктейлем, оттенявшим их необычный фруктовый вкус.
Рядом с папой мне дышалось легче, я даже заулыбалась. И он не спешил расспрашивать меня. Лишь когда объелась сладостей до тошноты, заговорил…
Я ловила каждое слово и не верила ушам, потому что мой серьёзный, ответственный папочка предлагал совершить нечто, чего я никогда не предполагала услышать из его уст.
Он огорошил меня планом хитроумным и в то же время простым, даже примитивным, что странно, как до такого никто, кроме нас, не додумался. И всё же я сомневалась. Но папа смотрел взглядом, полным надежды, почти умоляя.
Сперва слова застревали в горле, и я не могла сказать "нет". А потом, когда неловкость первого мгновения прошла, поняла: в невероятной задумке есть рациональная истина, несмотря на шок и вопиющую, просто беспрецедентную наглость. Однако есть и что-то унизительное.
– Сола, девочка моя, я понимаю тебя. Только есть ли иные варианты? Гревальд к каждой отчётности прилагает запросы на пополнение ресурсов – производственных и человеческих, но никто не спешит с больших процветающих планет в наше запределье. А если внесут изменения в путевую звёздную карту, и мимо Терузы перестанут пролетать грузовые крейсеры… – Он взволнованно поджал пухлые, обветренные губы и накрыл широкой ладонью мою руку. – Ты сама понимаешь. Да и на Олсена надежды нет.
Продолжать папа не стал, чтобы не ранить мои чувства. А я, не желая показывать расстройство, опустила голову. Чёлка упала на лицо и закрыла глаза, в которых снова скопились слёзы. Мига как раз хватило, чтобы собраться с духом.
– Ты, главное, Солушка, попробуй, а там, кто знает, какое будущее тебя ждёт. В любом случае это лучшее, что мы можем сделать на Терузе.
Моё сердце билось от волнения. Ведь папа всё верно описал. Мы живём призрачной надеждой на счастливое будущее, только от себя не убежишь. То-то порой снятся кошмары, как я просыпаюсь в опустевшем хранилище, где ничего не работает, и не горит ни один осветитель… – самая ужасная фобия всех терузцев.
– Папуль, а ты уверен, что тебе ничего за это не будет? – теперь это единственное, что меня волновало. Унижение я переживу, однако на кону папина выслуга. Он всю жизнь прослужил в хранилище. Конечно, Теруза – дыра, куда изредка залетают грузовые инкорпланетные транспортники, но это наш дом, и вряд ли у нас будет другой, пока не накопим на перелёт.