Отдел - стр. 17
Пока он раздевался и разувался, жена спросила:
– Что за место-то хоть, ничего?
– Я сам пока не разобрался, – сказал Игорь. – Но так вроде ничего, правда, все занюханное там, знаешь, такой офис в стиле соцреализма.
– С бюстиком Дзержинского? Или с портретом?
– Да нет, там бюстик Чайковского у меня в кабинете почему-то.
Жена хихикнула, сын, краем глаза увидевший свет в прихожей, выглянул из комнаты, с легким опасением разглядывая обоих родителей (Игоря кольнула совесть), подошел, обнял Игоря за ноги и спросил:
– Ругаться вы не будете?
– Не будем, не будем, – сказала жена.
Сыну хватило этого обещания, чтобы тут же забыть об отце и в некоторой спешке уйти обратно, к экрану, где что-то происходило.
Когда Игорь принимал душ, жена стояла и смотрела на него каким-то странным взглядом, так что Игорь даже спросил, что это она так смотрит.
– Я просто думаю, не такой уж плохой год был, пока ты себя искал, типа, – вздохнула жена.
Игорь опасливо посмотрел на нее сквозь воду, стекавшую со лба, и не нашелся, что сказать на это. Лишь отметил про себя, что курить она бросила сразу, как только узнала, что беременна, но до сих пор стояла возле раковины так, как делала еще в институте, в общажной кухне: опершись копчиком на раковину, скользя тапочками по кафелю и поминутно перебирая ногами, чтобы совсем не соскользнуть на пол, а пальцы поднесла ко рту. На ум Игорю пришла, конечно, фраза «Ты знала, за кого выходила», но он уже произносил ее раньше, и ничего хорошего из этого не получалось. Он так часто злоупотреблял этой фразой, что если герой какого-нибудь фильма произносил ее, жена могла начать ругаться (и что интересно, в самом фильме, параллельно, жена главного героя тоже начинала скандал после таких слов).
– Мне даже нравилось, какой ты был пришибленный, как котеночек, – сказала жена.
– Ну, знаешь, мне не очень нравилось быть пришибленным, – спокойно ответил на это Игорь. – Это ужас какой-то был. Не совсем кромешный ужас, но неприятно было болтаться не при делах. Ты еще крысилась иногда, как не знаю кто, как сегодня вот.
– Да ладно тебе, крысилась, – не обидевшись, сказала жена.
– Давай, списывай все на пэмээс, – предложил Игорь.
– А почему бы не списать? У тебя зато первое время после увольнения такие перепады были, куда там до пэмээс, прямо климакс какой-то, а теперь, смотри, как и не увольнялся. Даже позвоночник как будто выправился обратно, – она полезла к нему и поскребла его по спине между лопаток.
– Ага, и жопа обратно выросла, – сказал Игорь, – буду опять табуреты собой ломать.
– Нет, ты все-таки расскажи поподробнее, – попросила жена, когда умытый и высушенный Игорь переместился в кухню и стал поедать свой ужин. – Интересно же, кто там, как. Вот ты говорил, что когда уволили – ужас был, а там не будет такого же ужаса, но уже на работе?