Отдайся, не пожалеешь! - стр. 30
— Возьми индивидуальный заказа на обручальные кольца! — требует Увалов. — Эскиз у меня готов. Он довольно сложный, но, может быть, сумеешь справиться?
Не дождавшись моего согласия, бывший муж с важным видом кивает своей нынешней девушке, и та торопится к столику. Она опускает на него два стаканчика купленного кофе и спешит снять рюкзак с плеч.
Муж даже не шелохнулся, чтобы ей помочь. На лице девушки читается слепое обожание и желание угодить Увалову.
Я же, чувствуя себя, если не последней дрянью, то кем-то очень близко к этому понятию, показываю на стаканчики:
— Милочка, уберите немедленно! Разве я приглашала вас за собственный столик?
Бросив копаться в рюкзаке, девушка торопливо переставляет стаканчики с напитками на другой столик. Увалов пробурчал себе под нос:
— Вот растяпа! — достает из ее рюкзачка небольшую папку из плотного картона.
Бывший опускает папку на стол, толкает ее в мою сторону с видом победным.
— Выполнишь? Может быть, подсказать, что к чему?
Я неторопливо наливаю себе чай в чашку и, видит бог, мне стоит больших усилий сделать так, чтобы струя вышла ровной, журчащей.
Слышно только это — журчание чая, наливаемого мной.
Увалов ждет, алчно рыская взглядом по моему лицу, и не выдерживает первым.
— Может быть, оторвешься от своего чая? Я вообще-то твой заказчик! — восклицает с нажимом.
— У нас договор составлен? Хм… Странно, что я это пропустила! Ничего подобного не помню. Я не берусь за индивидуальные заказы! — смахиваю небрежным жестом папку на пол.
Бывший издает возмущенное клокотание, словно индюк.
— Да как ты смеешь!
— Поднимешь сам или заставишь корячиться свою глубоко беременную… невесту?
— Ты же делаешь украшения на заказ! Недавно на Грэмми появилась та актрисулька, с твоими авторскими украшениями.
— Актриса театра, кинодива, телеведущая. Сотрудничество было взаимовыгодным. Ради такого можно и выполнить один-два заказа. А ты… Что можешь предложить мне ты? Деньги? Извини, милый, но я зарабатываю намного больше, и твои жалкие копейки меня не интересуют. Забирай свои кривые рисульки-писульки и проваливай!
Увалов краснеет и бледнеет попеременно, кровь от его лица отхлынула.
Он оказался унижен на глазах у невесты.
— Я пропустил, когда ты конченой сукой стала! — говорит он, поправляя ремень на брюках. — Неудивительно, что как и все суки, ты теперь даешь любому кобелю, которому захочется на тебя взгромоздиться!
— Не любому. Только лучшим.
— Сняла парня на ночь, да? Видел тебя с ним в клубе… — кривит губы. — Жалкое зрелище.
— Так не смотри!
Я тянусь к чайнику и вдруг поднимаю его резким жестом. Тимур неловко отпрыгивает назад, взмахнув локтями, как толстая сорока, пытающаяся взлететь.