Отдай свое сердце! - стр. 5
– Какого Крыжовника?
– У меня был кот по имени Крыжовник… – Курочкина печально вздохнула.
Мимо платформы несся скорый поезд. Когда он унесся, Рита сказала:
– Ген, у меня для тебя не очень приятная новость… – Курочкина замялась.
«У нее есть другой пацан!» – сверкнула догадка у Самокатова. И он тут же выпалил:
– У тебя есть другой парень, да?
Рита взъерошила Генкины волосы.
– Никого у меня нет, дурачок. Я люблю только тебя.
Генка смутился.
– Любишь?..
Рита кивнула.
– Люблю. Надеюсь, ты не против?
– Да.
– Что – да?
– Ну то есть – нет. Не против.
Курочкина встала со скамейки.
– Пойдем, я тебе покажу, что я написала.
Они подошли к кассам. На стене было написано:
Рита + Гена = love
«Самое время для поцелуя», – решил Самокатов и потянулся к Ритиной щеке. Курочкина отстранилась.
– Не надо, Генчик, – сказала она.
– Почему?
– Потому что мы должны расстаться, – трагическим тоном сообщила Рита. – Навсегда.
– Как это – навсегда? – обалдел Самокатов.
– Сейчас поезд пройдет, и я тебе объясню…
Мимо платформы катил товарняк. Длинный-предлинный. Генка прямо-таки весь измаялся в ожидании, когда тот закончится.
Наконец товарняк закончился, а Рита начала:
– Раньше я была очень веселой девчонкой…
– Да ты и сейчас…
– Не перебивай, пожалуйста. Я любила прикалываться, обожала вечеринки, прогулки… Но однажды я попала в больницу с аппендицитом. И там случилась ужасная вещь… – Курочкина замолчала.
– Ну?! – не выдержал Самокатов.
– В общем, хирург, который делал мне операцию, внезапно сошел с ума. И вместо аппендицита вырезал у меня… сердце. – Рита опять умолкла.
– Фигня какая-то, – хмыкнул Генка.
– К сожалению, не фигня. Послушай, если не веришь.
Генка послушал. В груди у Риты было тихо.
– Можешь и пульс пощупать. – Курочкина протянула руку. – Его у меня тоже нет.
Самокатов пощупал. Пульса не было.
– И зрачки у меня на свет не реагируют… – Рита посмотрела на солнце. – Видишь?..
Самокатов был сбит с толку. А Рита продолжала:
– В той больнице проводились опыты по оживлению мертвых. Вот меня и оживили. Но не до конца. Для того, чтобы стать окончательно живой, мне надо твое сердце.
– Мое? – ошарашено произнес Самокатов.
– Да, твое, – кивнула Курочкина и сделала шаг вперед.
Генка невольно попятился. Курочкина сделала еще шаг вперед. А Самокатов, соответственно, шаг назад.
Тем временем приближался очередной товарняк. Тудух-тудух… тудух-тудух… – стучали колеса.
Курочкина продолжала наступать на Самокатова, улыбаясь при этом какой-то застывшей улыбкой.
– Рит, ты чего?.. – пробормотал Генка, отступая к краю платформы.
И тут вдруг Ритино лицо мгновенно позеленело.