Отдай мне дочь - стр. 18
– Ну как же так, милая, мы так давно хотели, чтобы ты приехала!
Девочка отвернулась, грустными глазами уставилась в окно, на зеленую клумбу с яркими тюльпанами.
«Ждет ее, – кольнула мысль. – Ждет ту, которая о ней давно забыла и уже никогда не придет, которой наплевать на нее, потому что теперь у нее появится другой, удобный и желанный ребенок!»
Кирилл погладил Милану по плечу, успокаивая. Потом опустился на корточки перед малышкой и подмигнул ей:
– Нам сказали, что ты хорошо рисуешь.
Да, это было действительно так. Получив ее рисунки, они с Кириллом долго их рассматривали и обсуждали. Для ее возраста работы были довольно осмысленными и продуманными, с сюжетом и деталями. Только Аня часто изображала себя стоящей где-нибудь в углу альбомного листа (психолог сказал: это означает, что она чувствует себя одинокой и ощущает страх перед обществом, ей не хватает заботы и внимания), нередко дорисовывала себе непропорциональные кулаки или острые ногти (а в этом угадывалась потребность в защите, которую близкие не могут ей обеспечить). Милана вспоминала, как эта крошка рисовала, еще живя с мамой и папой. Тогда это были еще каляки-маляки, но такие веселые и яркие, что хотелось украшать ими все вокруг. Не сравнить с теми рисунками, какие получались у нее сейчас.
– Мы купили в комнату обои, на которых надо рисовать, – продолжал Кирилл. – Только у тети Миланы, как и у меня, очень плохо получается. Ты нам поможешь?
Анечка посмотрела на него; в глазах, полных глубокой тоски, загорелась искорка интереса. Маленькая, едва уловимая, но она оживила черты ее чуть заострившегося лица.
– Нам больше не к кому обратиться, – беспомощно развел он руками.
С минуту подумав, девочка неуверенно кивнула.
Когда приехали домой, она с опаской вошла в квартиру. Постоянно робела, и, казалось, хотела спрятаться. Лишь окружив ее заботой и теплом, они помогли Анечке расслабиться, так что она с легкостью начала рисовать на обоях. Кирилл вдохновенно придумывал к каждому ее рисунку веселую историю и корчил смешные рожицы, отчего малышка, отвлекшись от грустных мыслей, хохотала. Милана тоже участвовала в процессе, но чаще замирала в дверях и смотрела на них с улыбкой. Она всегда мечтала о большой и дружной семье, много раз представляла себе детский смех и топот маленьких ножек. Как хотелось, чтобы мечта сбылась, чтобы эта девочка стала счастливой!
Вечером, когда сели пить чай, Милана накрыла ее ладонь своей и ласково сказала:
– Анют, эта комната, где ты рисовала, – для тебя. Мы с Кириллом хотим, чтобы ты жила вместе с нами. Если ты не против, оставайся у нас насовсем.