Отдай ее мне, брат - стр. 7

За мной раньше никто так не ухаживал. Я вообще раньше ни с кем и не встречалась. Ритка все время поражалась мне – как можно так долго хранить себя. Для чего? А я не могу лечь в постель к первому же парню. Как будто барьер какой-то.

Хотя я знаю, откуда этот барьер. Но знаю только я. Никому не рассказываю.

Отчим.

Когда мне исполнилось пятнадцать, он без стука зашел в мою комнату, когда я переодевалась. Я прикрылась руками, а он стоял и смотрел на меня. Мамы дома не было.

Простояв так пару минут и не сводя с меня глаз, отчим вдруг засунул руку себе в штаны и стал там двигать. Я испугалась и зажмурилась. Когда открыла глаза, его уже не было.

Вечером я рассказала все маме. Она выслушала и ушла к отчиму в комнату. Потом вернулась и сказала, чтобы я больше не врала ей. Что отчим правильно держит меня в строгости и не отпускает ни с кем гулять. Что я должна учиться, а не заигрывать с мальчиками.

Я сидела и изумленно слушала ее. Мама мне не поверила. Она поверила отчиму, который сказал, что я наговариваю на него из-за его строгости ко мне.

Я проревела всю ночь и боялась теперь оставаться наедине с отчимом. Уговорила маму разрешить мне подрабатывать после школы в ресторане быстрого питания, лишь бы возвращаться домой вместе с ней.

И, вроде, все успокоилось. Отчим больше не предпринимал попыток. Я пыталась забыть тот эпизод.

5. 5. Женя

Но вот мне исполнилось восемнадцать. Дни рождения у нас дома не отмечали. Мама и отчим всегда были против гостей. К тому же в эту ночь у мамы была смена и она после семейного ужина уехала.

Потом я пошла к себе и легла спать. Но ночью меня разбудили чьи-то руки. Они нагло прохаживались по моему телу. То тут, то там.

Я подумала, что это сон. Но нет. Это было явью. Рядом со мной, на кровати, сидел мой отчим. С довольной улыбкой и пугающим блеском в глазах.

- Я дождался, - прохрипел он. – Теперь можно. Теперь тебе восемнадцать и меня не посадят.

- Ма… - попыталась позвать я, но он сразу же закрыл мой рот своей вонючей рукой.

- Ну-ка, тихо! Без нее разберемся, - и опять его рука полезла в его штаны. – Сколько раз я дрочил на тебя, Женя, - тяжело выдохнул он. – Давай. Сейчас по-настоящему. Я был очень терпелив. Очень.

Тут он набросился на меня и накрыл собой. Я отбивалась как могла, но понимала, что силы не равны. А он уже спустил свои штаны и принялся стягивать с меня пижамные шортики.

- Первым буду у тебя, - хрипел отчим. – Зря, что ли, берег тебя? Давай.

И рукой он шире раздвинул мои ноги.

И вот тогда я нашла в себе силы. Я понимала, что спасти себя смогу только я. Только я.