Отдана в долг - стр. 31
Она вихрем проносится перед моими глазами, и я испытываю мощный прилив стыда. Тянущая боль в нижней части живота и красные следы от требовательных мужских пальцев по всему телу напоминают о том жарком безумии, которое я испытала с совершенно незнакомым мне мужчиной.
И мне… боже! Понравилось всё то, чему он меня учил и то, что приказывал делать.
А делала я своему господину много грязных и постыдных вещей. Так я называла когда-то в собственных мыслях секс и оральные ласки. Теперь же окончательно и невозвратно поменяла к ним отношение и не считаю такое живым воплощением непристойности.
– Что?
– Поднимайся, иди в душ. К врачу едем.
Сонно проморгавшись, приподнимаюсь на кровати, осознавая, что сейчас я лежу на ней полностью голая. На мне всего лишь тонкая шелковая простынка, которую я прижимаю к себе, смущаясь. Но под ней отчетливо видно мои торчащие соски.
Смотрю прямо и вижу ЕГО.
Хозяина моего тела, моего первого мужчину.
Демьян выглядит бесподобно.
Сексуальный дьявол…
Он смотрит точно на меня, грозно прищурившись, и медленно застегивает перламутровые пуговицы на белоснежной рубашке. Его темные волосы небрежно растрепаны после душа, а челка слегка падает на глаза, бросая на них мрачные тени.
Выглядит тааак сексуально!
Стоп.
Рори, прекрати!
Соберись…
Что с тобой?
Ты должна устоять!
Хочет мое тело – он его получит.
Потому что у нас договор…
Но мою душу ему не видать никогда.
– И вам доброе утро, – сухо фыркнула я.
Какой радушный утренний приемчик…
Он джентльмен от бога.
– Что? Что ты там вякнула?
За секунду Алаев оказывается надо мной черной, грозовой тучей. Сильная рука в миг сдавливает моё хрупкое плечо, оставляя ярко-розовые отметины длинных, аристократических пальцев на молочной коже.
– Не раздражай меня, ты тут на правах рабыни. Что-то не нравится – будешь наказана.
Наклоняется ниже, жаром окатывает ушко:
– В гардеробной в специальном шкафчике я храню набор плетей. Лучше тебе держать язык за зубами, милая моя. Или я проведу тебе краткий экскурс по истории на тему «крепостное право» и на практике поведаю о том, как именно бояре пороли крепостных.
Рука «Боярина» сжимается сильней.
Черт…
Я должна огрызнуться, хотя бы язык показать, когда он отвернется, но я почему-то испытываю мощный прилив жара в нижней части живота, когда он заговорил о плетях. И когда… опять ко мне прикоснулся, грубо сжав плечико.
Дурочка!
– Ты меня поняла?
Пропотев от его низкого голоса и жара властного дыхания, я на автомате кивнула.
– Прекрасно.
Пальцы Алаева на моём плече разжимаются, когда его взгляд вдруг падает на крупное алое пятно на простыне. Я быстро накрываю его одеялом, пряча глаза под пушистыми ресницами.