Отчий дом - стр. 55
– Да все господа… царем недовольны… Сказывают, всех нас к допросу поведут. А что скажешь? Ничего хорошего я сказать не могу: сам раз слыхал, как наши господа про царей разговаривали…
Бабы шутят:
– Мотри, Никитушка, не причастен ли и сам-то ты к этому делу?
– Ты эти шутки не шути! Богу грешен, а царю не виноват. Как перед Богом, так всему миру скажу. В одном повинен: поленился тогда становому сказать.
– Куда, Никитушка, нашего барина-то провели?
– В каретник. Обыск там делают… О Господи, и сам пропадешь с ними!
Никита перекрестился на ходу и побежал к воротам.
Только к рассвету кончили обыск и перешли в дом, в столовую, показания снимать да протокол составлять. Допросили Павла Николаевича о его братьях, об Александре Ульянове и его брате Владимире, не занимались ли они, проживая в Никудышевке, пропагандой, распространением нелегальной литературы. Павел Николаевич дал самый лучший отзыв обо всей молодежи и высказал предположение, что тут кроется какое-нибудь недоразумение или ошибка.
Допрашивали кухарку, горничную, кучера, работников. Все шло благополучно: либо «ничего не знаем и не ведаем, мы люди темные», либо «а кто их знат!».
– Мало ли каких гостей у господ бывает? Разя всех их упомнишь.
– Мы ихнего разговору не понимаем…
– В игры играли, пели да плясали – вот и все их занятие было!
Про братьев Дмитрия и Григория говорили:
– Хорошие господа. Никакого зла от них не видели.
Полковник показывал им фотографии пойманных на Невском проспекте преступников:
– Не были вот эти здесь в гостях? Припомните! Присмотритесь!
– А как их запомнишь? Они все на одно лицо!
Мужики и бабы были в ужасе и думали только об одном: как бы не припутали к этим господским делам! Замают допросами! Всех больше боялся Никита, и когда до него дошла очередь и прокурор, лениво позевывая, произнес заученную фразу с предупреждением говорить правду и с угрозою закона за лживое показание, – Никита грохнулся в ноги:
– Как перед Богом, так и перед вами, господа начальники… Что было – то было…
И, поднятый на ноги, он начал корявым языком, полным междометий и пауз, с жестами рассказывать о том, что когда-то услыхал под барским окошком:
– Не отпирайся, барин!.. Того… Было! Было! Я тогда под окошком стоял…. Что касаемое тебя, ты злодейства не того… И вот тоже… как перед Богом, скажу… Вот крест! Братец твой Гришенька этих злодейств тоже того… Оба вы так прямо будем говорить, не того то есть. А Митрий Миколаевич, он одобрял, что царя Ляксандра-ослобонителя прикончили…
Павел Николаевич пожал плечами и сказал совершенно спокойно: