Отчим (не) моего жениха - стр. 16
От осознания, в какой опасной близости нахожусь от монстра, меня затрясло. Надеюсь, Виктор не почувствует мой мандраж, иначе казавшийся прекрасным план с треском провалится.
- Как, папочка? – я захлопала ресницами, прикинувшись дурочкой.
- Вячеслав, объясни, пожалуйста, своей невесте, что я не люблю, когда незнакомые люди называют меня папочкой, - Разумовский многозначительно посмотрел на пасынка, ожидая беспрекословного исполнения.
Сейчас Слава встанет на сторону отца и запретит мне все, чем можно выбесить монстра, поэтому надо было действовать быстро.
- Ой, простите, мое упущение! – я бодро вскочила с кресла и затараторила. - Меня зовут Терещенкова Арина, мне двадцать лет. Живу в столице на улице Большая Садовая. С вашим сыном познакомилась две недели назад и безумно в него влюбилась.
Отчеканив, я с торжествующим видом уселась на прежнее место.
- Сейчас мы знакомы, папочка. Я могу теперь вас так называть?
Господина Разумовского даже перекосило от моей активности. Еще немного и вышвырнет из дома. Ну же, давай, решайся, мне ненавистна сама мысль о браке в двадцать лет. Но вместо упреков в мой адрес, Виктор ошалелым взглядом уставился на сына.
- Две недели? - прохрипел он. - Вы знакомы всего две недели?
- Да, - Слава, молодец, невозмутимо пожал плечами. - Для любви порой бывает достаточно одной минуты.
- А вы? - Виктор вперился в меня немигающим взглядом королевской кобры. - Неужели влюблены в моего сына?
- Конечно! - я кивнула. Играть так до конца.
- И что же вам больше всего нравится в Вячеславе? - губы Разумовского скривились в ехидной ухмылке.
Уверен, что я с его сыном только ради богатства папочки. Таким, как Разумовский, бесполезно объяснять, что такое бескорыстие и привязанность. Отвечая на вопрос, не раздумывала ни секунды.
- Он очень красивый!
Поймала торжествующий взгляд Славы и недовольный Разумовского.
3. Глава 3. Арина
Верно говорят, не буди лихо пока спит тихо. Но мне не повезло, разбудила лихо не одноглазое, но высокомерное и придирчивое. После моего открытого посягательства на его сыночка, Разумовский так взбеленился, что просто дым коромыслом.
- Значит, любите, - он резко повернулся в мою сторону, и мы тут же несильно стукнулись лбами.
- Ой, папочка, что вы творите, больно же! – заныла я, массируя лоб и поражаясь собственному таланту. Я даже говорила нараспев, подражая однокурснице, вот что значит вжилась в роль.
- Все нормально, - пробормотал Виктор, и, могу поспорить, я заметила растерянность на его лице, – и в который раз прошу, не называйте меня «папочкой».