Отчаянный корпус - стр. 41
По дворцовым покоям он прошествовал в одиночку – наслышанные о вздорном нраве старика, обитатели предпочитали уклоняться от встречи с ним. Лишь в приемной пришлось задержаться.
– Поздравляю с торжеством! Как здоровьице? Императрица скоро примет вас, прошу присесть… – Храповицкий так и вился возле него. – Что же вы стоите? Если есть какое недомогание, сразу объявите, вам предстоит нынче много трудиться.
– Я в полном порядке, – буркнул Шешковский и, поймав недоверчивый взгляд Храповицкого, подумал: «Должно быть, знает, подлец, о случившемся, сам и научил молокососа. Ничего, я все вызнаю и, коли причастен, воздам по заслугам».
Через некоторое время Шешковского позвали в кабинет. Императрица встретила его ласковой улыбкой, но, по мере того как он демонстрировал свою странную походку, улыбка сходила с ее лица. А после нелепого поклона совсем встревожилась:
– Что с вами, Степан Иванович? Уж не больны ли вы?
Шешковский с трудом выпрямился и бросил негодующий взгляд на Храповицкого – уже, должно быть, нашептал государыне. Стараясь выглядеть как можно более уверенным, проговорил:
– Благодарствую, здоров. Я, ваше величество, навроде рабочей лошади: вида не имею и прыгать не горазд, но воз еще свезу.
– Прекрасно, – обрадовалась Екатерина и подвинула лежащий на столе указ, – было бы досадно не получить приготовленный для вас подарок. И все же придется пройти небольшую проверку. Извольте сесть вон на то кресло и сделать, как скажет Адам Васильевич.
Шешковский несколько замешкался, однако, встретившись с подозрительным взглядом государыни, заковылял в указанном направлении.
– Садитесь, сударь, – любезно предложил Храповицкий.
Шешковский начал с великим тщанием готовиться к посадке.
– Помогите же ему, Адам Васильевич, у нас не так много времени, – напомнила императрица.
Храповицкий с видимым удовольствием схватил Шешковского и с силой вдавил его в сиденье. Раздался ужасный крик, и старик потерял сознание. Екатерина не на шутку испугалась, поспешила к креслу и при виде неподвижного старика стала тормошить его.
– Что, что с ним такое? Боже, а какой запах!
– Запах рабочей лошади, – пояснил Храповицкий.
– Но почему вы стоите? Сделайте хоть что-нибудь, пошлите, наконец, за лекарем.
В это время Шешковский открыл глаза. Увидев склоненное над собой лицо императрицы, он слабо улыбнулся и прошептал:
– Простите, ваше величество, сомлел не ко времени.
– Вы обманщик, – сердито сказала Екатерина, – притворились здоровым, а на самом деле больны.
Шешковский протестующе поднял руки и начал доказывать свое отменное самочувствие обычным способом изъяснения, к которому привык: