Отчаянная связь - стр. 8
– Давайте без прелюдии.– сделав заказ отложила в сторону меню Настасья, понимая что мужчине за 50-т будет что рассказать своим внукам и без внимания к её скромному выбору.
Кирилл давно завербовал тогда ещё юного сотрудника посольской службы США в Москве, поэтому подчиняясь воле хозяина положения, Доминик ограничился улыбкой в сторону собеседницы и стаканом ледяной воды.
– Я слышал,– осторожно начал завербованный агент.– как вы расправились с нашими конкурентами из испанской сегунды.– сделав жадный глоток воды проглотил финансист Рассел упрек Жанин, которая жадно впилась в бокальчик настоящего чилийского.
Зная лично повадки посланниц Потапа, Доминик Рассел ничуть не удивился поведению своей собеседницы, что могла осушить до дна не только тонкие ноты красного полусухого, но и его желание жить и здравствовать.
Сплюнув недопитую жидкость в соусницу с Чимичурри, Настасья оглянулась и так, чтобы никто не заметил вытерла губы салфеткой и продолжила разговор.
– Горький.– убедила в своей правоте собеседника женщина, которая предпочла неспешному диалогу пляску с богемой.
Удовлетворившись напевами Берта про тяжёлую судьбу испанских конкистадоров, Жанин Кастро отблагодарила ансамбль воздушным поцелуем и убрав руку Доминика со своего бедра, предложила тому продолжить разговор в менее непринужденной обстановке.
Учтиво согласившись, мужчина расплатился с официантами по счёту и подражая своей работодательнице оставил несколько купюр для утонченных вкусов Берта Барин. Та только громко выкрикнула,– Максим.– что означало на русском наречии Горький Максим.
Вечер сложившейся пары продолжился в отеле, где остановилась гостья Соединенных Штатов при немом участии Ослана Карабурды, что так и не смог вылезти из-за руля Роллс-Ройса приняв на себя роль водителя матери Терезы и её пасынка. Хотя тот был старше своей партнёрши на каких-то 20-к лет.
– Как я понимаю Вас интересует Броган Ким,– успела расслышать Настасья, прежде чем прикрыла дверь ванной конаты в номере отеля Ханнсон-Рид. Её ожидал пузырек с лекарственными средствами Лакиши Янг, к которым Настасья пристрастилась во времена своей отсидки в Норильской колонии-поселении Поющие зори.
Ей ещё не было 12-ти лет, а отчим ублюдок начитавшись классики Набокова решил поиграть с дочуркой в “Лолиту” используя нетривиальные методы воздействия НКВД. В синяках и ссадинах, девочка пришла с повинной в ближайшее отделение полиции, но усатый полицейский только похлопал девочку по попке и вернул в заботливые руки отца.
Мать Настасьи не хотела ничего замечать, путешествуя по путевкам супруга по заграницам.