Отчаянная и другие рассказы - стр. 60
Спустя месяц Дмитрия выписали, и он снял квартирку неподалёку от Казанского вокзала. Изо дня в день он писал свой уже роман, а не рассказ. Единственная мысль пронзала его мозг: если она уйдет от него, то он не выживет.
Екатерина в очередной раз прихорашивалась около зеркала, собираясь идти к нему на свидание. В коридор вышел её отец.
– Куда намылилась? – строго спросил он.
– На свидание, – подводя черной тушью ресницы, ответила она.
– Он тебе не пара, – возмутился отец.
– Пап, я уже взрослая и сама разберусь, кто мне пара, а кто нет, – серьезно ответила дочь.
– Не смей разговаривать так с отцом! – вспылил генерал. – Он – инвалид.
– Да даже если бы он был глух и слеп, я бы полюбила его! – отложила тушь в сторону Катерина. – Он воевал в Афганистане, рискуя своей жизнью, спасал мою.
– Я тоже воевал! И командовал солдатами, – срывается на крик генерал.
– Да, ты воевал. Но ты не рисковал жизнью на передовой. Из штаба отдавал приказы, – почти нахамила отцу Катерина.
– Не смей со мной так разговаривать! – дал пощечину дочери генерал.
Дочь взвизгнула и крикнула ему:
– Считай, ты потерял дочь!
И побежала по ступенькам вниз. Отец открыл дверь.
– Катя! Вернись, прости меня! Я погорячился! – выйдя в подъезд, закричал генерал.
Но Екатерина словно не слышала ничего и поспешила на свидание. День был солнечным и ясным. Дойдя до остановки, она почти не ждала автобус. Он тут же подъехал. В салоне автобуса она открыла свою сумочку и достала оттуда небольшое круглое зеркальце. Посмотрела на своё отражение в нём. Тушь с правой ресницы потекла по щеке. Достав из сумки влажную салфетку, Катерина вытерла щеку.
Спустя десять минут она вышла на остановке и пошла по тротуару, потом свернула в арку и, пройдя ещё квартал, увидела Дмитрия. Он сидел в инвалидной коляске, курил сигарету. Во дворе на деревянной лавочке неподалёку от него сидели три старушки и о чем-то между собой судачили.
Одна что-то вспоминала, вторая винила во всех бедах коммунальщиков. Екатерина подбежала и обняла Дмитрия. Он обхватил руками её талию.
– Сколько не платишь за коммунальные услуги, – возмущалась одна старуха, размахивая руками, – а всё толку мало.
– Да и не говори, – поддержала её другая, – стены в подъезде рушатся, крыша течет.
– Трубы в подвале все проржавели, никому нет дела, – ворчала третья.
Хор голосов старушек был настолько громким, что Екатерина поморщилась, услышав, о чём идет речь. Ей хотелось петь от любви, а тут такая бытовуха! Она схватила сзади инвалидную коляску и повезла её прочь со двора. Повернула налево, в небольшой проулок. Потом ещё свернула направо. И вот они оказались на мосту. Внизу шумела река. Над Москвой горел тёмно-оранжевый закат. Они так стояли молча долго-долго, пока совсем не стемнело.