Отчаянная борьба за жизнь - стр. 7
Через несколько дней я услышал какую-то возню на своей крыше. Поднялся по лестнице и увидел соседского сына с каким-то мужиком, которые покрывали слоем какой-то мастики мою крышу. Я начал выяснять, на каком они основании уродуют мою крышу, но этот парень начал провоцировать драку. Пришлось мне слезть с крыши и вызвать полицию. Через полчаса она приехала, и я объяснил, что происходит. В конце я написал заявление, и мое участие больше не требовалось. Полиция попросила этих двух спуститься на землю к ним и начала выяснять, в чем же дело.
Я их больше не видел на крыше, но потом узнал, что моему заявлению был дан ход, и оно разбиралось в суде. Меня не приглашали в суд, но мне это было все равно.
Соседи, наконец, продали этот дом, и я их больше не видел. Этот дом купила молодая семья, которая и до сих пор там живет, с двумя детьми. Через год, как они его купили, я вновь услышал шаги по моей крыше. Новый сосед заклеивал мою крышу каким-то рубероидом. Я подошел к нему и сказал, что это не его крыша, а моя, и почему он чинит мою крышу, без моего согласия. Он слушал мои доводы и упреки в свой адрес, и наконец, понял. Спросил, продолжать ли ему работу. "Конечно, нет", ответил я. Он собрал свои инструменты и спустился в свой двор.
Больше на своей крыше я его не видел. Он понял, что работать на моей крыше без моего согласия нельзя, и я его простил. Конечно, он был молодой, и не сталкивался с такими понятиями, как частный дом и проблемы с соседями. Это он узнал с моей помощью.
Эта молодая семья оказалась лучше, чем прежние соседи – с ними можно найти общий язык и проблем у меня с ними больше не возникало.
Долгожданная пенсия
Ко мне приближался возраст пятьдесят пять лет, когда я мог рассчитывать выйти на пенсию по полевому стажу – для геологов, которые отработали двенадцать с половиной лет в полевых условиях. Годы шли не спеша, но неумолимо, и вот настало время для отдыха перед путешествием в один конец навсегда.
Надо было начинать собирать справки о своем полевом стаже. Я примерно помнил, где и когда работал в поле, и в один вечер решил прикинуть, сколько его у меня имеется. Отвел под эти записи страницу в записной книжке и стал записывать периоды в моей геологической жизни, когда я работал в поле и жил в палатках. Так как я работал в нескольких экспедициях, то иногда путался, но основную часть я вспомнил и записал.
По моим расчетам, у меня получился срок в двенадцать лет, и это меня радовало. Но мои воспоминания могли обмануть, и я стал рассылать письма в организации, где я работал. Их было много – порядка десяти, и я скоро начал получать из них ответы. С одним я зашел в пенсионный фонд, показал одной даме в окошке, и она, посмотрев на справку, сказала, что для подсчета полевого стажа этого письма достаточно.