Отчаяние. Бомба для председателя - стр. 47
– Ты запрашивала командование? Где он был до исчезновения? С кем встречался? Адреса?
– Я писала всем… Я обратилась даже к товарищу Сталину…
– Отвечали?
– Да… «Никакой информацией не располагаем…» Я писала и товарищу Берия… Три раза… Меня пригласили на Кузнецкий мост…
– Куда? – Исаев не понял. – Что это?
– Это приемная Министерства государственной безопасности…
– Ну? – спросил он нетерпеливо и понял, как бестактен он с этим своим требовательным «ну?».
– Мне сказали, – Сашенька замолчала надолго, потом снова заплакала. – Мне сказали, что Санечка ушел с власовцами…
– Это ложь, – отрезал Исаев.
– Я сказала то же самое.
– Мне обещали с ним встречу, любовь… Или мне врали, или он тоже сидит… Ты давно тут?
– Нет… Меня только что привезли из Бутырок.
– Я спрашиваю, давно ли тебя арестовали?
– Три месяца назад.
Когда я вернулся, сразу же понял Исаев; чуть ли не в тот же день…
– В чем тебя обвиняют?
Из ее глаз еще горше покатились слезы, которые как-то странно молодили морщинистое лицо; безутешность свойственна детству или юности, люди средних лет и старики готовы к потерям, в них нет такого отчаяния, как в малыше или девушке; те еще слишком остро ощущают несправедливость, свою беззащитность и малость, страшное противостояние огромного мира; потом это проходит; утраты меняют людей.
– Сначала пришла похоронка на вас… Потом про нашего Санечку написали… что он пропал без вести… Это очень позорно, вы ведь знаете, как это у нас позорно… А я кинохронику смотрела, бои за Будапешт, бежал наш солдатик, а потом вдруг исчез, прямое попадание мины, облачко, ямка, и ни следа от человека… А матери его: «пропал без вести»… Ни пенсии, ни помощи…
– Саня жив. И он не предатель, – повторил Исаев. – Пожалуйста, верь мне, любовь…
– Вы не называете меня по имени… Почему?
– Потому что у тебя два имени… Одно – Сашенька, а второе – Любовь… В Латинской Америке к женщине обращаются. – «Любовь», «Амор»…
– А теперь я вам расскажу правду, ладно?
– Конечно. Тебе разрешили? Тебя не предупреждали, что мне можно говорить, а что нельзя?
Сашенька покачала головой:
– Нет, меня ни о чем не предупреждали…
– Я боюсь, если ты откроешь всю правду, свидание прервут…
– Мне сказали, что в вашей власти помочь мне…
– Если я сделаю то, что от меня требуют, тебя выпустят? Тебе это сказали?
– Не выпустят… Нет, в общем-то выпустят… Просто не в лагерь отправят, а сошлют – с правом работы по специальности…
– Ты же поэт, – Исаев наконец смог улыбнуться. – Это не специальность, любовь…
– Я учитель русского языка в начальных классах женской школы, Максимушка…