Отборная невеста - стр. 38
В дороге не едят. В дороге не пьют. Во всяком случае, если не хочешь позориться, прячась по придорожным кустам от собственной охраны, в которой кроме старины Хэмиша – еще двое молодых мужчин. И оба прекрасно знают, что графиня за тем кустом отнюдь не букет собирает. Но это не значит, что дорожный пост легко дается!
Первый, прохладный, оглушительно вкусный глоток воды шелком скользнул в пересохшее горло. Второй, третий… Отчаянным усилием не позволяя себе осушить кружку до дна, я поставила ее на стол, и сдерживая дрожь в руках, аккуратно принялась за рагу.
Счастье – есть! Это – счастье поесть! Для придорожного трактира в мелком городишке рагу оказалось удивительно вкусным.
- Надо же, графиня – а из ковриги ест! Ложкой! – насмешливо протянула младшая из сестер Шигар. – Как крестьянка какая! Видать, немного доходов с лесных сорняков.
- Амелия! – в очередной раз простонала Малена.
Но ее сестрица лишь пренебрежительно дернула плечом, и открыла стоящий на столе сундучок тиснёной кожи с серебряными замочками.
Я не позволила себе завистливо поджать губы, хотя очень хотелось: сундучок этот я сразу узнала. Очаровательный «Набор для знатных путешественников» с парой серебряных тарелочек, стаканчиков, вилочек, и даже тщательно упакованных салфеток – все такое хорошенькое, что купить хотелось аж до боли. Но останавливаться предполагалось всего раз, так что мы с тетушкой переглянулись, вздохнули и вернули сундучок лавочнику. Потому что хоть Амелия и ошибается – доход от оранжерей не такой уж маленький – но расходы все-таки еще больше.
Амелия сунула сестре тарелку с вилкой, скомандовала:
- Ешь! - и принялась сама с аппетитом уплетать рагу.
– Верно ли я понимаю, сьёретта Шигар, что вы направляетесь во дворец на отбор невест? - я продолжала есть из своей ковриги, будто не замечая нарочито мелькающего у меня перед глазами серебра. Как учит тетушка: «Редон – и в дерюге Редон». Мы из ковриги поедим, на соломе поспим, на бешеном скакуне прокатимся... все это с непоколебимым графским достоинством. Вот и не стоит это самое достоинство… колебать. – Рассчитываете привлечь внимание лично его величества?
- Я, по-вашему, долбанутая? – Амелия замерла, не донеся до рта серебряную вилку. – Это ж тогда маменькины мануфактуры казна приберет – дескать, в приданое. Еще недоставало! Да и маленький он еще, король-то. – скривилась она с высоты своих шестнадцати лет. – Вроде сынка нашего конюха – целоваться сойдет, а на что другое… Пхе! – она махнула вилкой, обрызгав сестрицу соусом.
- Амелия! – взвыла та.