Отборная бабушка - стр. 27
Немалая прибавка к месячному бюджету.
Поместье потихоньку выходило из финансового кризиса. В комнатах появились новые вазы, взамен проданных во время тяжелых времён - мачеха-то наряды требовала всегда. Холодные каменные стены снова прикрыли гобелены, застиранное постельное белье заменили на новое. Пока не появились деньги, я даже не задумывалась, насколько поместье запущено. Пострадал не только сад - всей территорией практически не занимались. Отец оставил дом на мачеху, вроде как женская епархия, а ее, понятное дело, кроме собственной персоны особо ничего не волновало. Гер Кауфхоф, как истинный мужчина, деталей не подмечал - не дует, еда есть на столе, ну и ладно. А что прислуга уже третий год в той же, заштопанной униформе - глаз не мозолит.
И вот теперь я, наконец, развернулась. На вырученные от освоения леса деньги не только в поместье ремонт организовала, но и в наших деревнях. Два коровника давно пора было заменить, настолько они расшатались, у зернохранилища крыша протекала, зерно мокло и портилось, да и сами дома пора было как минимум красить, а некоторые и перестраивать.
Отец беспрекословно позволил мне распоряжаться частью дохода, полученной от леса. Тем более, он прекрасно видел, что идут деньги на внутренние нужды поместья, а не на глупые девичьи хотелки.
Мачеха, конечно, все равно воспользовалась ситуацией, и очередной раз обновила гардероб, но за счёт отца. После того, как я включилась в пополнение бюджета, у него тоже образовались свободные средства. Тут уж я махнула рукой, не мое дело следить, куда в их семье деньги идут. Главное, чтобы не в ущерб делу.
К сестрицам вскоре тоже зачастили модистки. Девицы вступали в девичество, пора было избавляться от детских нарядов и выставлять напоказ зарождающуюся грудь. Статью они пошли в маменьку, и уже в одиннадцать-двенадцать могли похвастаться вполне себе округлостями.
И тут акселерация, никуда от нее не денешься.
Мне, впрочем, жаловаться не приходилось. Упражнения на свежем воздухе, вроде прополки сада, а теперь и прогулки по лесу, и купание в реке, благотворно сказались на моей в своё время запущенной фигуре.
Близилось мое совершеннолетие, шестнадцать лет, мачеха начала поговаривать о замужестве.
Я те попытки сразу заглушила на корню. Не для того я столько сил вложила в поместье, чтобы теперь уехать в другую семью. Была я замужем, ничего хорошего там нет. Даже от вывоза в свет отказалась. Что я на тех балах забыла? Женихов мне не надо, а на платья те роскошные расходы одни.
Мы только-только нормально жить начали.