Отбор с осложнениями - стр. 28

– Это так грустно, – произнесла Эмма, глядя вслед убегающей Амалии. – Бедняжка. Как думаете, что произошло?

– Пилон указал пальцем вниз, – пожала плечами стоящая рядом рыжеволосая менталистка. Ее подопечная – миниатюрная черноглазая блондинка сидела на стуле, отрешенно глядя перед собой.

– А с вашей невестой все в порядке? – озаботилась Эмма.

– Да, – отмахнулась женщина. – Я ее слегка вырубила. Хрупкая душевная организация.

– Симпатичная, – сказала Эмма, но больше из вежливости. Сейчас ротик блондинки был безвольно приоткрыт, и с уголка губ стекала слюна. Менталистка заботливо промокнула ее губы салфеткой и слегка приподняла пальцем подбородок, так что рот закрылся.

– А ваша? Как выглядит? – спросила она с жадным любопытством. – О вашей невесте все судачат.

Эмма заметила, как остальные менталистки, еще оставшиеся в зале, умолкли, ожидая ее ответа.

– Она очень красива, – соврала она, делая честное лицо. – Необыкновенная девушка. И такая сила духа. Просто королевская!

Менталистка блондиночки поскучнела и заправила платиновую прядь волос за розовое ушко подопечной.

– Смелое заявление, – сказала она. – Однако я очень удивлюсь, если вы пройдете во второй тур.

– Посмотрим, – упрямо ответила Эмма.

– Посмотрим, – миролюбиво согласилась рыжая. – А вот эта девушка, – она кивнула в сторону шатенки, поглощающей тарталетки одну за одной, – точно будет в финале.

– Вот как?

Эмма глянула на невесту, которая теперь взахлеб запивала тарталетки соком. Да, симпатичная. Глаза такие голубые… Пожалуй, стоит узнать сильную конкурентку поближе. Она подошла к столу и налила в бокал девушке еще сока.

– Спасибо, – поблагодарила та. – Эти маленькие бутербродики такие соленые! Их просто невозможно съесть больше десяти штук за раз.

Она ослабила розовую ленту на талии и выдохнула.

– Зачем же вы их едите? – спросила Эмма, разглядывая девушку.

Остренькое личико, немного лопоухое и обрамленное выгоревшими прядками, курносый нос. Сочные губки, яркие, как ягоды, россыпь веснушек на золотистой коже. Отчего, интересно, ее считают фавориткой? Она, конечно, милашка…

– Милаша, – сказала невеста.

– Что? – не поняла Эмма.

– Я – Милана Фонжевьен, но все зовут меня Милаша, – пояснила та. – Знаете, сколько бутербродов было в каждой тарелке? Двадцать. Смотрите, три блюда, значит, всего шестьдесят штук. Шестьдесят. Шесть и ноль. А шесть – число диавола. Я съела одну, но осталось пятьдесят девять, а девять – это перевернутая шестерка. Пятьдесят восемь – плохое число. Моя нянюшка в пятьдесят восемь лет подвернула ногу. На ровном месте! Пятьдесят семь, пять плюс семь – двенадцать, это две шестерки, два числа диавола. Пришлось есть еще.