Отбор демона, или Тринадцатая ведьма - стр. 7
Я последний ребенок в семье, маленькая неожиданность, как называет меня прабабушка. Потому что чаще всего у меня все получается неожиданно и вдруг. Правда, это не мешает мне быть прабабушкиной любимицей. Остальные дети уже давно выросли и разъехались кто куда, с родителями оставалась жить только я. Считая дни, когда мне исполнится семнадцать, и я смогу так же, как сестры, покинуть отчий дом.
Все ведьмы в семнадцать лет обязаны оставить родной очаг и зажечь свой. Мне осталось вытерпеть половину лета и начало осени. В октябре, аккурат на Черный Самайн, мне стукнет семнадцать. Я свободная, как птица, вылечу из гнезда. Самая младшая из Макги покинет этот старый разрушенный дом, чтобы построить свой.
Мой отец гневно расхаживал из угла в угол в ночном колпаке, мать, закутанная в шаль, колдовала возле своих столов. Дед с бабкой устроились у камина, взяли себе по мешку хлебных сухариков и приготовились смотреть шоу.
Щаз что-то будет… Отец не сможет долго держать в себе возмущение, с минуты на минуту рванет.
Закутанная в теплое одеяло, с полотенцем на голове, искупанная в лохани с самым сильным мылом, что нашлось в овчарне (с первого раза отмыть от копоти меня не удалось), я сидела, опустив ноги в ведро с мыльной водой, и шевелила пальцами от удовольствия. Это было другое тепло – убаюкивающее, нежное и домашнее, а не опаляющий жар потустороннего огня.
Мама суетилась вокруг. То микстуру в меня вольет, то примочку на ожог наложит, то пластырем ссадину залепит. Мало-помалу, подлатав где-то магией, а где-то заботливой материнской рукой, она привела меня в нормальное состояние и почти божеский вид. Только брови с ресницами вернуть не удалось. И волосы все еще попахивали серой.
Краснолицый, пышнотелого сложения чародей продолжал мерить шагами кухню.
– Неслыханно, чтобы несовершеннолетней ведьме позволялось колдовать без диплома! – разразился грозой с проливным дождиком отец. – Тебе еще нет семнадцати! – Деревянные стропила зазвенели от богатырского возгласа. – Закон запрещает любую ворожбу до совершеннолетия!
– Но па-а-апа! – заныла я.
– А если бы ты пострадала? Если бы замок рухнул?
Мы все посмотрели на сорванную взрывом башню, и мне стало совсем стыдно. Хлюпнув носом, я выпятила вперед губу и зарыдала, стараясь разжалобить строгого отца.
Скулила я и до этого, когда с меня жесткими мочалками отдирали гарь и копоть, но тут я завыла в голос.
– Не поможет! – отрезал чародей. Из моих глаз уже катились особо крупные слезы, предназначенные для очень серьезных проступков. – Ну, не реви, говорю же – не поможет! Я мог бы закрыть глаза на исчезнувший чердак, но отдача от магического взрыва такой мощи обязательно привлечет внимание.