Отблески солнца на остром клинке - стр. 55

– Народ твердолоб и закоснел в своих убеждениях, невозможно изменить одно, не поломав всё остальное!

– Твердолобы сейчас вы, кир наставник. – Нагур сверкнул извиняющейся белозубой улыбкой, словно ему пришлось подметить очевидное для всех, но не для Астервейга.

– Достаточно! – Церос положил ладони на стол, словно хотел опереться о него, поднимаясь со своего стула. – Я изначально сказал, что советоваться с вами в этом деле не намерен. Решение принято. Прежде о нём нужно известить владыку Варнармура, а после его зачитают на главных городских площадях. Нет причин для препирательств, достопочтенные киры.

***

– Ты уж прости, птичка, – по-доброму усмехнулся наёмник, прижимая напитавшуюся кровью тряпицу к разбитому носу и губе, – Что-то понесло меня спьяну. Обычно ж я не такой… Хотя теперь и не поверишь.

Тшера безразлично смотрела на него, подперев щёку ссаженным кулаком. Поздний вечер перетекал в ночь, столы пустели, в зале становилось всё тише, и уставший трактирщик уже начал бросать нетерпеливые взгляды на подравшуюся парочку, теперь вполне себе мирно сидевшую в самом тёмном углу за стойкой и уходить не собиравшуюся.

– Да не зыркай ты! – беззлобно цыкнул на него наёмник. – У меня за комнату наверху заплачено, могу тут хоть полночи сидеть, хоть всю ночь. Имею право.

Трактирщик красноречиво вздохнул и вернулся к протиранию кружек запсивленным полотенцем.

– Спасибо тебе, что пёрышки свои не достала, а то бы огрёб я не разбитую морду, а на семь смертей вперёд.

Тшера не ответила, как будто и не слышала вовсе, сидела на высоком табурете не шевелясь, облокотившись одной рукой о стойку, и смотрела на наёмника сквозь полуопущенные ресницы. С виду грозен – широкоплеч, коренаст, бородат, виски бриты на манер скетхов, но вместо татуировок – шрамы, а вместо косицы – богатый тёмно-русый хвост. В одном ухе серьга колечком, от другого когда-то давно и неровно то ли оторван, то ли откушен край, брови смурные, нос кривой – перебит минимум дважды, а сейчас, после удара Тшеры, ещё и припух. Но если вглядеться – лицо доброе, простое, а взгляд светлый, солнечный какой-то.

– А почему ж не достала-то? – спросил он, искоса поглядывая на Тшеру. – Перья-то? Я ж заслужил.

«Не по чину тебе мои перья».

Тшера молчала, но наёмник выжидательно на неё поглядывал и холода вассальского взгляда не пугался.

– Ты ж ничего не сделал, зачем Йамараны пачкать, – пожала она одним плечом.

– Ну, если б от тебя не огрёб, то… – усмехнулся наёмник и виновато развёл руками.

– Да не похож ты на насильника. Всё хмель, брага тут паршивая, вот и ударила тебе в голову, мозги набекрень свернула. А я её выбила. И Йамараны здесь ни к чему.