От звонка до звонка - стр. 58
Он уже оправился от неожиданности и потрясения. Конечно, внутренние волнение и напряжение не улеглись, но наружу не прорывались. Внешне он являл собой образец спокойствия и сосредоточенности. И голос его прозвучал густо, веско.
– Молчать! Не разговаривать!
Этим конвоиры и ограничились. А могли бы намять Родиону бока. Хотя бы за то, что вместо сна им приходится возиться с ним. Можно было бы спросить у них, сколько сейчас времени. Но этот вопрос точно вывел бы их из себя. А разъяренные менты – это не есть очень хорошо. Это есть очень и очень плохо.
Везли Родиона долго. Похоже, через всю Москву прогнали. Микроавтобус гремел как консервная банка. У Родиона возникло ощущение, будто у него даже барабанные перепонки онемели. Трясло машину нещадно. Подвески жесткие, сиденье твердое – мягкое место зудеть начало. Но все это ерунда по сравнению с предчувствиями, под прессом которых находился Родион. Он чувствовал себя в западне, из которой нет выхода. Прошлое рушилось как карточный домик, а впереди его ждало столкновение с беспредельной бездной. На него ополчились менты. А чутье подсказывало, что скоро против него ощетинится и весь мир...
Машина остановилась. Послышались голоса, затем звук открывающихся ворот. Снова движение, снова остановка. Кто-то ударил в дверь. Послышалось:
– Приехали! На выход!
Собровцы не церемонились. Прежде чем вывести Родиона из машины, они набросились на него, заломали руки за спину, согнули его в три погибели. Если бы его не держали, он бы упал. Но упасть ему не давали.
Его нарочно вот так согнули. Нарочно не давали поднять головы. Чтобы он не видел, куда именно его привезли, чтобы ничего не запомнил. С темного двора его провели в тускло освещенное помещение. Длинный переход, лязганье замков и скрип решетчатых дверей. Остановка, где ему впервые позволили разогнуться. Он стоял лицом к стене. Кто-то в ментовском мундире открывал тяжелую металлическую дверь. Этот «кто-то» стоял так, чтобы Родион не мог рассмотреть его лицо. Этот «кто-то» чего-то боялся.
Снова мрачная тюремная камера. Под потолком дышащая на ладан лампочка – света почти нет. Все те же дощатые нары – только занимают они всего половину камеры.
Хата не пустует. В тусклом свете Родион рассмотрел трех узников – все они спали. Или делали вид, что спят.
Нары широкие. Но постояльцы лежали так, что Родиону места на первом «этаже» как бы и не было. С комфортом разлеглись ребятки. Только придется потесниться... Хотя можно и на втором «этаже» загостить. Место не очень престижное. Зато там воздух посвежей. И простор. А порядок со спальными местами он наведет завтра. Если успеет... Похоже, руоповцы нарочно перевозят его из одного КПЗ в другой – чтобы спрятать его от братвы и адвокатов. Возможно, завтра утром его снова куда-нибудь перевезут. Так что в разборках из-за места на нарах нет особого смысла...