От Зарубежья до Москвы. Народно-Трудовой Союз (НТС) в воспоминаниях и документах. 1924‒2014 - стр. 59
Между прочим, ездил я из Смоленска в Катынь, когда немцы нашли там убитых НКВД польских офицеров. Это было жутко. Но не менее жуткую картину представлял сам катынский лес. Немцы, отыскивая убитых поляков, делали повсюду пробные раскопки. Если не обнаруживали польских трупов, дальше не копали. Но трупы – со связанными назад руками и с простреленным черепом – попадались всегда, в каждой яме: это были расстрелянные русские. Убийство поляков было подлым и гнусным преступлением. Однако надо знать также, что вообще весь катынский лес рос на трупах расстрелянных людей…
– На какой позиции стоял НТС в военные годы?
– Наш лозунг был «Ни Сталин, ни Гитлер!». Мы печатали листовки с этим лозунгом и распространяли их. Было ли это наивно, как считали некоторые, я не знаю. Но во всяком случае это было опасно. Кроме того, мы пытались привлечь на свою сторону партизан. Ведь в начале войны они были настроены антикоммунистически и выступали именно против Сталина и Гитлера. Потом партизан прибрали к рукам специально присланные через фронт отряды и руководители, и наши переговоры прекратились. Вели эти переговоры, насколько помню, Шульгин-младший и Болдырев, а также Красовский и Безденежных. Но я в них не участвовал и могу что-то спутать.
К концу войны наше положение всё ухудшалось. В гестапо, которое и без того не жаловало НТС, проникли агенты НКВД. Нас стали преследовать особенно упорно.
– Значит, обвинения, будто члены НТС состояли на службе у немцев, необоснованны?
– Они смехотворны. В Смоленске мы всё время находились под наблюдением гестапо, о чём я уже говорил. В Орше, где у нас имелись свои люди в городском управлении, было легче. Немцы добивались порядка, пусть и в вымершем, пустом городе. Мы же считали своим долгом спасать остатки населения от голодной смерти. Разве это служба немцам? В Орше мы всё время жили под канонаду фронта и бомбёжку с воздуха и могли быть в любую минуту захвачены. Нам удавалось обманывать немцев, добывать разные документы и маршбефели. Некоторые члены НТС по указанию руководства Союза устраивались переводчиками, работниками городских управлений, чтобы иметь ту или иную возможность продолжать работу. На войне как на войне! Но судьба Ширинкиной, Тарасова, Молчанова, Кузьменко и других членов Союза, схваченных гестапо, показывает другую сторону: всё это делалось с трудом и вопреки воле немцев.
Через Катовицы мы попали в Берг под Веной; нас приняли служащими в специально созданную НТС строительную фирму «Эрбауэр», которую возглавляли Виноградов и Болдырев. Болдырев, кстати сказать, был захвачен немцами в Югославии в горах с оружием в руках и потом с помощью английских военнопленных бежал в Германию – на работу НТС. В Берге я получил известие, что все руководство Союза арестовано и что принять его на себя должен я. Я выехал в Берлин, но вместе с Романовым попал под слежку: меня и Ольгского арестовали 13 августа 1944 г. и отправили в тюрьму на Александерплац.