От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - стр. 5
Авторы стремились дать свою версию освещения важнейших вопросов: как могло случиться, что, несмотря на многолетнюю подготовку СССР к войне, которую политическое и военное руководство СССР считало неизбежной и создавало мощную военно-промышленную базу, Красная армия в ходе первых недель после начала Великой Отечественной войны не смогла выдержать первоначальный натиск германского вермахта, практически была застигнута врасплох и понесла огромные потери в живой силе и технике? В этом контексте рассмотрены и вопросы о том, получало ли советское военно-политическое руководство достаточную информацию о подготовке Германии к нападению на СССР и каким образом ею распорядилось.
В исследовании роли «советского фактора» в мировых событиях двадцатых – начала сороковых годов XX века авторы использовали системный, многофакторный анализ – сочетание конкретных международных и внутренних проблем с геополитическими и стратегическими условиями и их восприятие советским руководством в те или иные временные отрезки, особенно в условиях консолидации сил реакции и фашизма, антагонизма со стороны государств западных либерально-демократических режимов, их политики «умиротворения» агрессоров.
Авторский коллектив считал целесообразным вновь обратиться к тем моментам, которые с самого начала поставили под вопрос саму жизнеспособность Версальской системы в качестве средства обеспечения международной стабильности, а также выделить ключевые вехи, ознаменовавшие крах попыток создания системы коллективной безопасности в 1930-е годы. Ведь, как свидетельствует история, каждой войне предшествует более или менее длительный и острый политический кризис в отношениях между странами. Однако не каждый такой кризис обязательно перерастает в войну. Военный путь развязки нараставших противоречий может быть отодвинут на неопределенное время или вообще предотвращен дипломатическими, политическими средствами. Почему идея коллективной безопасности оказалась неадекватной реалиям тогдашнего мира? Как объяснить, что сами творцы Версальской системы, имевшие в руках рычаги управления международной ситуацией, не смогли или не захотели своевременно остановить государства, поставившие своими целями с помощью военной силы пересмотреть итоги Первой мировой войны, добиваясь, как Япония и Италия, региональной гегемонии или, как Германия, мирового господства?
Прояснение этих вопросов важно в современных условиях, так как в отечественной историографии можно встретить утверждения об «имперской традиции» в сталинской внешней политике, «амбициях», о «старых имперских идеях», якобы разделяемых И. В. Сталиным. В какой мере действия советского руководства представляли собой реакцию на складывающиеся помимо его воли обстоятельства, а в какой они были обусловлены идеологическими и иными предпочтениями Сталина и его окружения? Этот вопрос также имеет существенное значение.