От Великого Конде до Короля-Солнце - стр. 33
Король пристыженно опустил голову в ожидании бурной сцены. Увидев его смущение, Мария, перестав плакать, с жаром воскликнула:
– Не стыдно ли, что вам хотят навязать в же ны такую дурнушку?
Их затянувшаяся до поздней ночи беседа принесла свои плоды. На следующий день Людовик XIV при встрече с Маргаритой был настолько же холоден, насколько был горяч накануне.
Мать принцессы Савойской была изумлена произошедшей с королем переменой.
А вечером на приеме у королевы-матери король повел себя с удивительной бестактностью. За весь вечер он ни разу даже не взглянул на Маргариту, любезничая с Марией в дальнем уголке гостиной.
Принцессы Савойские сделали из этого определенный вывод. И их беспокойство не оказалось напрасным. В самом деле, разработанный кардиналом план удался. На следующий день в Лион прибыли послы от короля Испании с предложением руки инфанты.
Мать принцессы Савойской, узнав о предложении испанского двора, отправилась к Мазарини и потребовала объяснений.
– Я сожалею, – ответил первый министр, – но долг государя состоит в том, чтобы обеспечить Франции мир и положить конец войне, которая длится вот уже целых десять лет. А единственным средством достижения этой цели является брак с Марией Терезией Испанской.
После таких слов мать принцессы Савойской побледнела и едва не лишилась чувств. С трудом она прошептала:
– Могу ли я, по крайней мере, надеяться, что король вспомнит о моей дочери, если не женится на инфанте?
Ей не смогли отказать, дав письменные гарантии.
Подписанный королем документ в тот же вечер был вручен принцессе Савойской вместе с парой бриллиантовых сережек в оправе из черной эмали, несколькими украшениями, духами и веерами. Через день вконец расстроенные принцессы вернулись в Савойю, не подозревая даже о том, что их приглашали лишь для того, чтобы ускорить подписание мира с Испанией…
Когда в начале 1659 года двор вернулся в Париж, все возрастающее влияние Марии на короля начало серьезно беспокоить королеву-мать и Мазарини, который поручил мадам де Венель следить за влюбленными и не допускать, чтобы они оставались наедине друг с другом, особенно если в помещении, где они находились, стояла кровать.
Добросовестная женщина ревностно принялась за выполнение возложенных на нее обязанностей. Услышав однажды показавшийся ей подозрительным шум, она вошла в комнату Марии, которая спала, приоткрыв рот, и принялась ощупывать ее постель, нечаянно проведя рукой по лицу девушки.
Разбуженная Мария поняла, что в комнату пробралась шпионка ее дяди, и изо всех сил укусила ее за палец. От боли и неожиданности мадам де Венель закричала так громко, что подняла на ноги весь этаж, а уже на следующий день весь двор потешался над доверенным лицом кардинала. Она и без этого злоключения была всеобщим посмешищем, так как часто, желая от нее избавиться, король, отпускал по отношению к ней довольно грубые шутки, достойные простого школяра.