От Сунь-цзы до Стива Джобса: искусство стратегии - стр. 28

На наш взгляд, в области стратегии Клаузевиц стал тем же, чем Наполеон для Европы, то есть катастрофой. Такой же почитаемой и харизматичной. Первая и Вторая мировые войны – это абсолютные катастрофы для человечества. Катастрофы, ужасней которых не знала история человечества и в сравнении с которыми бедствия Наполеоновских войн или Тридцатилетней войны кажутся пустяками. Но эти катастрофы отвечают стратегическому мышлению Клаузевица. Разумеется, мы не собираемся утверждать, что Клаузевиц является единственной причиной всех этих несчастий – это значило бы существенно преувеличить его роль в истории. Но не исключено, что он сделал кое-что похуже: подвел с виду разумную теоретическую базу под безумное мировоззрение. Он набросил внешне логичный покров на концепцию стратегии, которую можно с полным основанием назвать глупой. Упаковка получилась красивая, но скрывающееся под ней содержимое – смертельно опасно.

Читатель уже понял, что Клаузевиц не относится к числу моих любимчиков.

Среди полчищ солдат, что хоронят друг друга, человек одинок.

Жак Брель

В январе 1931 г. состоялись похороны Жоффра, столь же пышные, сколь и нелепые. В 1914–1916 гг. генерал Жоффр, одержавший победу в Марнском сражении, был во Франции всеобщим кумиром. Каждый день он получал от восхищенных поклонников коробки конфет и письма с выражением безмерного обожания. За полную бездарность его сместили с поста главнокомандующего, правда, присвоив звание маршала. Но и после двух лет диктатуры, когда в стране не действовали республиканские институты контроля, его продолжали почитать как выдающегося государственного деятеля. Что же за человек был Жоффр, если заглянуть за весь этот роскошный фасад? В общем-то пустышка.

• Малообразованный. Он ничего не читал, даже пособий по стратегии.

• Не умеющий связать двух слов. Он избегал споров по выбору стратегии, потому что ему нечего было сказать.

• Диктатор. Каждого офицера, посмевшего ему возразить, он немедленно увольнял за несоответствие служебному положению. Особенно он любил проделывать это с офицерами, которые говорили дело, а в случае с Жоффром подобное случалось сплошь и рядом.

• Человек, без малейших колебаний отправивший на верную и бесполезную смерть миллион молодых французов. При этом сам он спал по десять часов в сутки, а обедал по два часа, отличаясь завидным аппетитом, достойным Гаргантюа.

Эпоха, воспринявшая систему воззрений Клаузевица, вручила подобному типу ключи от Франции, а свое завершение отметила его абсурдно пышными похоронами. Этот парадокс заслуживает того, чтобы мы подробнее остановились на том, почему стратегическое мышление после Клаузевица пало столь низко.