От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945 - стр. 70
Гитлер был пару раз в Кёнигсберге, он останавливался у пастора военного округа Мюллера. Ни для кого не было тайной, что он по вечерам беседовал с ним и Рейхенау. В середине января 1933 г. Мюллер пришел ко мне в приемную Бломберга и Рейхенау. Он показал мне документ министра рейхсвера, в котором «брауншвейгский регирунгсрат Гитлер» приглашался на его служебную квартиру для встречи. Мюллер раньше служил на флоте и был примерным военным капелланом. В замковой церкви, где венчались на царство прусские короли, висели знамена восточнопрусских полков, под которыми они ходили в атаку вплоть до последней войны включительно. За каждым богослужением, когда почти все офицеры гарнизона и даже небольшое число католиков заполняли всю церковь, громко звучала военная музыка. Один только вид этого часто производил на меня глубокое впечатление. Большая заслуга Мюллера была в том, что он содержал в порядке военные кладбища в самых живописных местах вблизи полей сражений. Повсюду на табличках были известные имена храбрых немецких солдат последней войны, и среди захоронений выделялась тщательно ухоженная могила с надписью: «Неизвестный русский солдат».
Нас застали врасплох события 30 января 1933 г.[62] Мы были недалеко от большевизма, о методах которого мы много узнали еще в Баварии. Мы понимали, что растущее число голосов за коммунистов с их радикализмом привело с другой стороны к реакции, которая действовала при помощи тех же радикальных методов. В ответ на проводимую коммунистами даже в рейхстаге политику измены родине начали появляться объединения, в которых наряду с авантюристами действовали энергичные бойцы добровольческого корпуса, о которых правительство некогда плохо отзывалось. Пока для нас ничего не изменилось, разве что генерал фон Бломберг стал министром рейхсвера, фон Рейхенау – начальником министерского управления. Сменившие их генерал фон Браухич и полковник Гёпнер имели больше времени для войсковой работы, в том числе это касалось 1-го батальона связи. Его командир был человеком слабым, его боевые офицеры Штамер, Кутчер, Негенданк, Хан чаще действовали самостоятельно. Об этом пошли слухи; моя роль дипломата – замолвить словечко о батальоне – была делом нелегким. Браухич вскоре попытался вместо гаулейтера Коха с его пролетарскими замашками найти более сговорчивого человека для приграничной провинции. Он хотел встретиться с Гитлером, чтобы обсудить этот вопрос, но последний поддерживал Коха, поскольку тот обеспечил ему голоса избирателей.
После военных бедствий преодолеть разобщенность и тяжелую безработицу не смогли ни «президентский кабинет», ни «чрезвычайные меры», но мы попытались поселить в солдатских сердцах надежду на человека из народа, который в стальной буре ураганного огня заслужил Железный крест 1-го класса.