От Северского Донца до Одера. Бельгийский доброволец в составе валлонского легиона. 1942-1945 - стр. 74
Мы направляемся к центру деревни, обитатели которой, как всегда, дружелюбно принимают нас, и, перед тем как поесть, решаем искупаться в пруду, который только что обнаружили. Всего лишь второй раз с момента нашего появления в России у нас есть возможность искупаться. Последний раз мы купались в Славянске, в соленом озере, очень соленом. Еще окунались при переходах вброд, но это не считается.
Как чудесно, после дневной жары и утомительной дороги, почувствовать кожей свежесть воды. Мелькает мысль продолжить путь, но это было бы неблагоразумно, и мы решили остаться, поскольку находимся вдали от главных трасс, в незнакомой местности. После трапезы с нашими хозяевами и короткого разговора о войне и мире нас разместили на ночлег. В очередной раз я убеждаюсь, что все люди, которых мы случайно встречали на своем пути, кажется, довольны отходом русских войск и нашим появлением, о чем они нам неоднократно говорили. Большинство утверждает, что они не русские; они украинцы, черкесы, кавказцы – кто угодно, но только не русские! Повсюду у меня создается впечатление, которое полностью подтверждается настроениями и тем, что говорят нам люди. За исключением, пожалуй, больших городов, где у нас были лишь краткие контакты с людьми, если таковые вообще имели место. Утром, после завтрака, «A ревуар!» «До суидания, паненка! Адьё, пан! Адьё, барижня!» (мадам, месье, мадемуазель или что-то аналогичное). Мы продолжаем путь.
3 или 4 августа миновали Яблоновскую и вышли на большие дороги с их клубами пыли! Еще издалека нам видны эти знакомые столбы пыли и слышны звуки колонн на марше. 5-го мы в Мелиховской, где приличного вида женщина приглашает нас в дом. Она угощает нас померанцевым чаем с кукурузными оладьями и малиновым вареньем. Все очень аппетитное и ароматное, хотя у оладий легкий мыльный привкус. Это из-за плохо очищенного масла, а здесь все готовится только на нем. Мы узнаем новые привкусы и вспоминаем забытые. В доме есть мебель, столовая посуда и водруженный на стол огромный самовар. Как не похоже на нищету украинских деревень, несмотря на все плодородие украинских равнин!
7-го переправляемся через Дон и ночуем в Калинине. Здесь ширина Дона около километра, и переправа через такую реку всегда очень впечатляет. Каждый раз у меня возникает ощущение, будто я на другом континенте, в новом мире! 8-го мы добираемся до Нижних Сал, где и останавливаемся. Пройдясь по деревне, натыкаемся на брошенный дом и, кроме того, на двух лошадей, тихо ржущих в конюшне! Спрашиваем наших хозяев, но они увиливают от ответа. Чьи это лошади? Кого-то из посторонних? Партизан? У меня возникает идея, но я ни с кем ею не делюсь. Мы ночуем, и утром я спрашиваю Андре – как он смотрит на то, чтобы перевестись в кавалерию? Он смотрит на меня, и идея приходится ему по душе. Вижу это по его улыбке! После завтрака мы сообщили об этом хозяевам, которых, похоже, такая идея ничуть не возмущает. Они переговариваются между собой, и я получаю в свое распоряжение panjewagon – телегу, без каких-либо возражений. Они даже приготовили нам упряжь!