От самого темного сердца - стр. 27
Маньяк предпочитал хрупких брюнеток с вьющимися волосами, но нападал, только если подворачивалась удобная возможность. Он не выбирал жертв по каким-то признакам – ничто не имело значения, только доступность. Специализировался на тех, кто оказался ночью на улице без сопровождения.
Люди вооружились свистками, носили их с собой повсюду. Перед выходом звонили домой предупредить, что идут. Подходили к двери уже наготове, зажав в руке ключи. Тем не менее, несмотря на все предосторожности, убийца нападал вновь и вновь.
Если б он орудовал в конкретном районе или охотился только на определенных людей, полиция, как мне представляется, давно вышла бы на него. Но он был умен и никогда не охотился в одном и том же месте, а на бродяжек нападал не чаще и не реже, чем на респектабельных дам. Любая, окажись она не в том месте и не в то время, могла стать очередной жертвой. В их числе мама – судя по фотографиям потерпевших, убийца предпочитал именно таких.
– Возьми лучше такси, – наставляла Линда. – Одной ходить небезопасно. Особенно сейчас, когда рано темнеет.
Мама только отмахивалась от таких разговоров и отвечала, что не готова вечно трястись за свою жизнь.
Когда в лесопарке неподалеку от Лорд-Крикет-Граунд в Сент-Джонс-Вуд, в пруду на Хэмпстед-Хит и в луже крови на спортивной площадке в Тоттеридже обнаружили еще три трупа молодых женщин, полиция, как обычно бывает в таких случаях, не спешила раскрывать детали убийств. Однако в прессу просочилась одна маленькая подробность: на нескольких местах преступлений остались следы босых ног. Выяснилось еще кое-что.
Жертву, найденную в пруду, опознали как Бренду Марш, шестнадцатилетнюю девушку, которая три недели назад сбежала из дома и пропала. Чтобы тело ушло на дно, маньяк затолкал ей в горло и вагину камни. Он становился изобретательнее и, по утверждению криминологов, не испытывал ни малейшего раскаяния.
– Кто на такое способен? – спрашивала мама у Мэтти, бросив на меня быстрый взгляд.
– Просто невероятно, да? – чуть ли не с гордостью ответил он. Или мне это сейчас только чудится…
Тем утром мне вручили подарок на день рождения, тот самый, о котором они с мамой шептались на диване. Сюрпризом оказался не велосипед, а белая мышь. Мне было одиннадцать, и я не придумала ей имя оригинальнее, чем Снежок.
Мэтти, улыбаясь, следил за тем, как мышка залезала по моей руке под свитер и выбегала из другого рукава.
– В детстве у меня тоже была мышь, малюсенькая-малюсенькая.
Мама странно на него посмотрела, велела отпустить Снежка и задуть свечи.
– Все правильно, тыковка. Ты же не хочешь подпалить ему шерстку? А теперь загадывай желание.