От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918 - стр. 45
Ольга Александровна (Николаевна. – Примеч. ред.) Скобелева объехала Болгарию, посетила Софию, где в Народном собрании ее встретили бурными овациями. Из Софии, посещая по пути крупные города и села, она прибыла в Филиппополь, где прогостила довольно долгое время. Она всюду открывала отделения Общества Св. Пантелеймона и в то же время пропагандировала идею об избрании ее сына, знаменитого генерала Михаила Димитриевича Скобелева, в князья Болгарии.
Пребывание ее в Филиппополе было большим везением для меня, Церетелева, Извольского. По своим связям среди Петербургского общества, по родству с Адлербергами, она близко знала всю жизнь высших чинов тогдашних государственных деятелей. Обладая живым умом и острым языком, она с неистощимым юмором рассказывала закулисную сторону жизни общества, не исключая своих дочерей. Один лишь Миша, как она называла своего сына, был для нее кумиром, и для него она была готова на все жертвы.
Ей прислуживала девушка, никогда с ней не разлучавшаяся, и состоявший в запасе старший унтер-офицер Суздальского полка Иванов, кавалер знака отличия Военного ордена IV, III и II степеней. У нее постоянно бывал капитан Узатис, командир учебной саперной роты, во время войны поступивший из отставки охотником в один из полков 16-й пехотной дивизии,[40] которой командовал М. Д. Скобелев, и бывший у него ординарцем. Перед тем Узатис в 1876 году был добровольцем в Черногорской армии в ее войне с Турцией и даже среди черногорцев пользовался репутацией беззаветного храбреца. Все прибывавшее в Филиппополь черногорцы обязательно шли к нему на поклон и признавали его старшим над собой. Заветным желанием Узатиса было приобрести в собственность мельницу, арендованную им в деревне Дермень-дере, и он просил Ольгу Александровну дать ему необходимую сумму денег.
Отъезд в Черпан ввиду сильной жары был назначен в пять часов пополудни. Перед отъездом Ольга Александровна зашла ко мне, так как я лежал в сильной лихорадке, посидела со мной, напилась чаю и поехала.
Часа через два после ее отъезда в комнату вбежал мой денщик и от волнения с трудом выговорил:
– Прибежал раненый Иванов, он говорит, что капитан Узатис с черногорцами убили генеральшу и ее девушку.
Известие было так невероятно, что я не поверил ему, приказал помочь мне подняться с постели и сойти вниз к Иванову.
Иванов действительно лежал тяжелораненый в руку и со слезами рассказал:
– Едва мы отъехали от города версты четыре на высоте лагеря, как увидели, что у края шоссе стоит Узатис с тремя черногорцами. Генеральше приказали остановиться. Только экипаж встал, они все вдруг бросились: один черногорец на меня, ударил ножом в руку и сбросил с козел, другой убил извозчика, а сам Узатис одним ударом ножа зарезал генеральшу, другим – девушку. Воспользовавшись минутой, когда они стали разбивать чемоданчик, я бросился бежать.