От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918 - стр. 20
Командир полка предложил спросить офицеров. Мы же и мысли не допускали о перенесении празднования на иной день и единогласно ответили:
– Праздник справлять как всегда, что касается парада, то ручаемся и за себя и за людей.
Командир улыбнулся:
– Справляйте по-семеновски, но в полночь всему конец.
Слово командира для нас было, что закон, все было точно исполнено, и на другой день на параде полк представился блестяще.
Но раз случилась и беда: на высочайшем смотре стрельбы стрелковых батальонов и рот 2-я стрелковая рота, числившаяся первой во всем Петербургском округе, в этот раз не вошла даже в оценку.
Ротный командир капитан Савицкий, уже много лет командовавший ротой, стоял бледный, как полотно, вся рота потупилась.
Государь, выслушав доклад, проехал дальше, не сказав ни слова.
Уже все начальство уехало, другие части начали расходиться, а командир и рота все также стояли. Никто и слова не проронил.
Вдруг смотрим, полной рысью на своем Полкане едет генерал-адъютант Дрентельн:
– Чего, семеновцы, носы повесили, случайная неудача в счет не идет, какими были отличнейшими молодцами, такими и остались, с песенниками домой.
Тронулись, попробовали запеть, но не смогли.
Больше всего людей пригнетало то, что никто, ни младшие офицеры, ни ротные, ни батальонные, ни полковой командир ни единым словом не попрекнули роту.
В 1874 году была впервые введена всеобщая воинская повинность и набор произведен на основании нового закона.
Несмотря на обширные льготы по образованию, на введение института вольноопределяющихся, многие студенты не пожелали воспользоваться предоставленными им льготами, добровольно тянули жребий и отбыли повинность на общем основании.
Все зачисленные в полк студенты замечательно добросовестно относились к службе, всем служили примером и оставили по себе добрую память.
Заканчивая воспоминания о годах, проведенных в строю родного полка, не могу не отметить одного впечатления, которое испытывалось не только мною, но и большинством офицеров, сжившихся и сроднившихся с полком, с его внутренней жизнью и чутко воспринимавших все до него касавшееся.
Как ни воздавал нам за наши труды император Александр II, как ни благодарил за все смотры, за блестящее состояние полка,[15] все же чувствовалось, что нет к полку того полного душевного благоволения, какое проявлялось у государя к другим полкам.
Такое же отношение к полку чувствовалось и при императорах Александре III и даже при Николае II. Причина этого явления крылась в одном событии из жизни Семеновского полка, в 1822 году, когда полк был обвинен в бунте и сразу утратил расположение императора Александра I, до того особенно любившего полк.