От Руси к России - стр. 64
Следует напомнить, что еще до нашествия хана Батыя на Русь Православная церковь представляла собой сложный разветвленный организм, подчиняющийся только своим духовным иерархам, авторитет которых был очень высок. Церковное общество состояло из:
«1) иерархии, священства и монашества;
2) лиц, служивших церкви, церковнослужителей;
3) лиц, пригреваемых церковью, – старых, увечных, больных;
4) лиц, поступивших под опеку церкви, изгоев, и
5) лиц, зависимых от церкви, – «челяди» (холопов), перешедших в дар церкви от светских владельцев.
‹…› Всех этих людей церковная иерархия ведает администрацией и судом: «Или митрополит, или епископ тож ведают между ими суд или обиду». Изгоям и холопам и всем своим людям церковь создает твердое общественное положение, сообщает права гражданства, но вместе с тем выводит их вовсе из светского общества»[41].
На рубеже XIII–XIV веков Православная церковь не потеряла своего влияния на русское общество, скорее наоборот, и тому есть глубокие внешние и внутренние причины. Внутренние причины любой православный может легко найти в сердце своем. О внешних причинах, тесно связанных с внутренними, стоит сказать особо.
Ордынские ханы, как хорошо известно из истории многочисленных завоеванных ими стран, на удивление лояльно относились к вероисповеданиям покоренных ими народов. Еще в 1270 году хан Менгу-Тимур издал следующий указ: «На Руси да не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных ему архимандритов, протоиереев, иереев и т. д.
Свободными от всех податей и повинностей да будут их города, области, деревни, земли, охоты, ульи, луга, леса, огороды, сады, мельницы и молочные хозяйства. Все это принадлежит Богу и сами они Божьи. Да помолятся они о нас». Хан Узбек еще больше расширил привилегии церкви: «Все чины православной церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню – тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами Бога»[42].
Этот факт разными людьми оценивается по-разному. Кто-то, пользуясь удобным случаем, объясняет поразительную веротерпимость Чингисхана и его потомков недальновидностью, а то и тупоумием повелителей Орды, проморгавших столь важную для них проблему, не подавивших тяготение русской души к православию. Действительно, внешне все выглядело именно так: проморгали иноплеменники, потеряли бдительность, себе же собственными руками подписали приговор, оставив в целости и сохранности оплот русского духа, обитель русской души – Православную церковь. Даже после того как Берке-хан в 1283 году принял ислам, даже после того как хан Узбек, грозный хан, в первой половине XIV века и вся Орда за ним следом приняли ислам, веротерпимость повелителей Великой степи не поколебалась. Но называть такую политику грубым просчетом или стратегической ошибкой нельзя.